Все улыбались. Наше появление явно было каким-то хорошим событием. На меня смотрели дружелюбно и с интересом. Грехт помог спуститься с коня.

Соплеменники уже окружили нас. Их становилось, кажется, с каждой минутой больше. Мужчины, женщины, дети. И ни у кого на лице даже ни намека на недовольство. Из этого я сделала вывод, что приемные дочери Чиу тут желанные гостьи.

– Какая красавица! – услышала я вздох за спиной.

– Ну да, – тут же ответили хрипловатым шепотом. – Это же Чиу послал ее! Конечно!

– Угу, нам никогда такими не быть.

Не выдержав, я обернулась. Позади шушукались две девчонки, еще не достигшие шестнадцатилетия. Заметив мой взгляд, обе тут же залились румянцем.

– Ничего, все еще впереди. Так, что не загадывайте.

Обе уставились на меня широко раскрытыми глазами. На миг повисла тишина, а потом послышался дружный хохот Грехта и подошедших первыми мужчин. Но потом смех подхватило уже все племя.

Я и сама невольно улыбнулась. Смех – всегда хорошо. А такой заразительный – тем более!

– Ну-ну, расшумелись тут! – неожиданно послышался властный женский голос.

Змееловы расступились, пропуская высокую седовласую женщину в длинном сером балахоне. И хоть ее лицо было покрыто морщинами, а светло-голубые глаза поблекли от старости, смотрела она живо и с интересом. Да и не сгибалась каргой под тяжестью лет.

– Здравствуй, Грехт Молот. Молодец, не подвел, – похвалила она и тут же обратилась ко мне: – Как зовут тебя, дочь змея?

– Лада, – ответила я, поколебавшись всего секунду.

Грехт бросил на меня неодобрительный взгляд, однако я даже и не подумала отреагировать. Если ему так хочется – пусть зовет Любовью, ради бога. Но имя все равно другое.

Женщина подошла ко мне и взяла за руки. Ладони ее были сухими и теплыми. Я обратила внимание, что на шее у нее висит ожерелье из темно-зеленых камней, точно таких, как змей-амулет Грехта.

– Я – Хейдра, целительница. До посвящения ты будешь жить у меня.

Грехт сделал шаг вперед.

– Но это же неправильно! – Он явно был оскорблен таким заявлением. – Она предназначена мне шаманом, к тому же сам Асдейх направил стрелу с черно-красным оперением, чтобы помочь мне побороть чиучалэ! Я добыл девушку честно!

Я прикусила губу, чтобы не расхохотаться. Надо же, какой порыв! Только вот мне и впрямь будет поспокойнее рядом с женщиной. Хоть расскажет, что к чему да премудростям некоторым обучит, которые у мужика вовек не спросишь!

Хейдра выставила руку ладонью вверх. Грехт резко умолк.

– Никто не обвиняет тебя в трусости, Молот. Как и никому бы не взбрело в голову, что ты мог пойти на нечестный бой. Но ты молод, а змеедева – слишком хороша. Не спорь! – повысила она голос, когда Грехт вновь попытался возразить. – Я все вижу по твоим глазам.

Он поперхнулся, а вокруг посыпались скупые смешки.

– Хейдра права, Грехт, – мягко сказала я, коснувшись пальцами его плеча. – Мне нужно многое узнать.

Уступать женщинам ему явно не нравилось. Но, видимо, целительницу в племени очень чтили – никто не попытался возразить, а это говорило о многом. Грехт взял меня за руку и что-то проворчал – кажется, о старой козе, но не могу ручаться, что расслышала верно.

– Хорошо, пусть будет так, – наконец-то согласился он, сжимая мою руку, словно боялся потерять.

Я улыбнулась и легонько пожала в ответ, давая понять: никуда мне не деться и переживать нечего.

Хейдра, довольная победой, улыбнулась:

– Ну а пока – добро пожаловать в чиу-ишаламэ – дом змееловов!

Никогда не думала, что смогу жить по устоям и обычаям чужих людей и другого времени. Однако прошла почти неделя, но я, москвичка и городская девочка, не чувствовала себя чуждым кусочком в этой шумной и веселой семье змееловов.