Оформление кредита затянулось хорошо за полдень. Брат взял максимальную для себя сумму, я тоже в стороне не остался. Отдавать, похоже, не придется. Да даже если и придется, все накупленное продадим и вернем, но что-то я в это все уже не верю.

Я всерьез проголодался и был настроен решительно:

– Поехали домой, поедим.

– Да ну, пока приготовишь… Поехали в столовую лучше. Но сначала заедем к Мишке с Танюхой.

…Гараж Горздрава располагался на территории бывшего ОРСа, сразу за Горным техникумом. Вот только я никак ума не мог дать, зачем мы сюда, о чем и спросил Леху.

– Сам увидишь – брат трижды коротко просигналил перед закрытыми воротами, и те тут же совершенно беззвучно поползли в сторону. Я даже окно приоткрыл, пытаясь услышать хоть какой-то звук, но тщетно.

– Хитрая смазка, да и механизм какой-то…

– Угу, смазка. Вазелин называется, для механика – мы въехали на территорию, и я удивленно присвистнул – очень уж непривычно выглядел двор. Ожидаемых завалов из старых автобусов, кабин от «ЗиЛков» и «ГАЗиков» и прочей атрибутики гаражной территории не было. Были чистота и порядок. Стоявший на карауле боец в полной боевой кивнул брату приветливо, меня смерил равнодушным взглядом и отвернулся. Я такое крайний раз видел на территории своей ВЧ перед приездом какого-то штабного чина. Мы тогда славно потрудились, разгребая многолетние завалы, к концу второго дня уборки почти оглохнув от рева прапора Михеева. Штабной, правда, так и не приехал.

– А чего у них здесь так все… порядочно?

– Щас все увидишь – скрипнув могучими покрышками на мелких камешках, джип остановился у неприметной железной двери, покрашенной в цвет стены. Вышли из машины, и брат пнул в дверь тяжелым армейским ботинком – мы таких хороший запас сделали. Подошва с металлической пластиной и окованным металлом носком, высокие шнурованные берцы… можно хоть в кислоту прыгать.

Камера над дверью шевельнулась, негромко вжикнув сервоприводом, и дверь бесшумно отошла от стены на пару миллиметров. Я бы не заметил, если бы не потянувший из двери воздух с резким запахом какой-то медицины. Я озадаченно хмыкнул, гадая про себя, как ее открыть? Ручки на двери не было. Брат, глядя в камеру, спросил:

– И долго дурковать будем?

Камера демонстративно отвернулась, но дверь открылась. Сразу за ней начиналась узкая лестница, круто уходящая вниз. Серые стены с висящими через равные промежутки светильниками, белоснежные ступени без единой пылинки, серый потолок с тянущимися по нему толстыми жгутами кабелей. И лезущий в ноздри едкий медицинский запах, тот самый, который живет в больницах и который ни с чем не спутаешь. Брат шагнул вниз первым, я следом.

Спустились до небольшой квадратной площадки, с которой начинался широкий коридор с низким потолком. Таким низким, что брат шел, втянув голову в плечи, да и мне было неуютно. Ни одной двери, ни одного ответвления. Коридор постепенно поворачивал вправо и ощутимо шел вниз. В лицо тянуло прохладным сухим воздухом, низко гудел где-то трансформатор. Еще одна лестница вниз, на этот раз с гулкими металлическими ступенями, ребристыми и зачем-то выкрашенными в защитный цвет. От кого здесь маскироваться? Лестница вывела нас в ….ну, наверное, это можно назвать холлом, хотя меня упорно преследовала песенка из мультфильма про Алладина. Потому что глазам нашим открылась большая пещера с высоким сводчатым потолком. У правой стены ровными штабелями составлены какие-то большие деревянные продолговатые ящики. В левой стене зиял высокий арочный проход, забранный мощной частой решеткой. Прямо перед нами такой же арочный проход был перекрыт стеной из бетонных блоков. В самом центре стены располагалась стальная дверь с небольшим окошком, справа от нее пост охраны из двух бойцов и старлея.