Узнав о поражении его Веделя под Пальцигом, Фридрих II понял, что пришла пора окончательно взять дело войны с русскими в собственные руки.

Он успел соединиться с отступавшими остатками разбитой армии Веделя и 1 (12) августа 1759 г. его 48-тысячная армия (35 тыс. пехоты или 53 бат. и 13 тыс. кавалерии или 93—95 эскадр.) с 200—240 (из них 114 тяжелые; данные сильно разнятся) пушками приготовилась вступить в одно из самых знаменитых сражений Семилетней войны с 41 тыс. русских (68 пех. бат., 14 кавалер. полков), в том числе, 33 тыс. регулярных войск и 8 тыс. чугуевских казаков и калмыков, при поддержке 200 орудий во главе с Салтыковым и 18.523 австрийцами (6 пех. полков, 33 эскадр.) с 48 орудиями под началом смекалистого и энергичного Лаудона. Последний, когда-то не принятый на военную службу заносчиво-норовистым прусским королем Фридрихом, теперь всячески доказывал тому его непростительную ошибку.

Противникам предстояло сойтись на восточном берегу реки Одер напротив Франкфурта – у деревни Кунерсдорф в Силезии (ныне Куновице на западе Польши) в 4 км на восток от города Франкфурт-на-Одере – на перпендикулярно тянувшейся с запада на восток цепи холмов.

Союзники расположились на трёх господствующих высотах, отделённых друг от друга оврагами и болотистой низиной. Эта позиция, защищённая рядом окопов и батареями, стоявшими на вершинах холмов, была достаточно сильной и выгодной для обороны и в то же время создавала трудности для вражеских атак.

Русский главнокомандующий планировал заставить прусскую армию наступать на расположенный на пересечённой местности левый фланг союзных войск, измотать здесь в боях его силы и затем, прочно удерживая центр и правый фланг, перейти в общее наступление.

<<…Ранним утром 1 (12) августа 1759 г. армия Фридриха навела мосты через р. Одер и переправилась на другой берег. Работы по укреплению левого фланга русских позиций на господствующих высотах ещё не были закончены, когда стало ясно, что битва неминуема.

Уже в 9 часов утра прусская артиллерия, умело расположенная и легко достающая русские позиции, открыла огонь по левому флангу, только через час ей ответила русская артиллерия. Размещенная за деревней, в низине, плохо подготовленная, она стала легкой мишенью для прусских пушек и гаубиц. Большинство прислуги погибло, не успев сделать даже единого выстрела.

Заметив, что левый фланг не достаточно укреплен, Фридрих II ок. 11 часов утра отдал приказ численно превосходящими силами атаковать левый фланг русской армии. И вот неприятельские батареи уже захвачены. Русским пришлось отступить так, что деревня, находившаяся до битвы посередине их войска, оказалась позади пруссаков. Салтыков вынужден был всё время подтягивать к центру дополнительные силы главного резерва и часть войск правого фланга.

Все складывалось к победе прусского оружия: противник уже овладел всеми левофланговыми русскими батареями (большинство орудий вернутся союзникам в конце боя) и 5 тыс. пленными. На радостях Фридрих поспешил послать рапорт об этом в свою столицу.

Тем временем жара и продолжительный изнуряющий бой сделали своё дело, войска устали до изнеможения.

Несколько раз войска прусского короля пытались взять крутую высоту Шпицберг. Правда – безуспешно, поскольку русский командующий успел переместить резервы с высоты Юденберг. Стремясь любой ценой переломить ход сражения в свою пользу, Фридрих II бросил в бой свою кавалерию, считавшуюся тогда образцовой в Европе. Однако рельеф местности ограничивал её маневренность и ей не удалось правильным образом развернуться для атаки. Пришлось пруссакам отступить под градом пуль и картечи. Хотя драгуны принца (Е. Ф. Г.? или Ф.Е.?) Вюртембергского, все же, прорвались на Шпицберг, но русские сбросили их оттуда картечью.