– Ну, вот это мне нравится. Если не твой дружок, так ты окажешься мне кстати. – Синий Волк подошел к Моррису. – А Желтый Джек принимает всех. Если принимают его, смекаешь?

– Ты давно умер, и воняешь. – Командор пошевелился. – Как и Джек, которого никогда не было. А если и был, так тоже давно превратился в смрадную кучу гнили.

– Удивил, – индеец хмыкнул, – разве что я могу, конечно, и пованивать. Только я жив и буду жить дальше. А ты сейчас сдохнешь. И страшно сдохнешь, это я тебе обещаю. А потом воскреснешь, да-да. Страшно?

Дуайту хватило света и ума, чтобы понять – страшно.

Синий Волк встал, вновь выхватив свой нож. И достав, просто и буднично, откуда-то из внутреннего кармана тертой джинсовой курточки небольшую банку с плотно притертой металлической крышкой. Внутри нее что-то шевелилось.

Синий Волк подошел к командору. Поставил склянку на стул, стоящий рядом и потянулся к священнику. Сразу и одновременно случилось немногое. Но именно это и определило все дальнейшее.

Всеми забытая святая сестра оказалась рядом с Дуайтом. Одновременно она сделал две вещи: вытащила из его правой руки длинную стальную иглу и вложила в ожившие пальцы револьвер Морриса.

Ее преобразившаяся компаньонка вытекла из темноты, скользнув к ним и выбросив длинный черный язык с острыми шипами на конце.

Реакция Дуайта оказалась быстрее. На нее хватило двух выстрелом, боеприпасы Моррис заряжал просто убойные. «Дум-дум» разворотили обратившейся голову.

Уже освобожденный полностью, Дуайт развернулся к командору. И оторопел.

Синий Волк, нагнувшийся к священнику, дергался всем телом. Вместе с командором. Жара Дуайт не ощущал, но два давних врага горели, на глазах обугливаясь. Цепи, удерживавшие крепыша с крестами на наплечниках, теперь крепко связывали обоих.

Командор повернул к ним почерневшее лицо, и что-то просипел. Что именно – Дуайт не разобрал. Застывшие груды пепла не разговаривают.

– Твою мать, что это было? – Моррис сел. – А?

– Сила Господа нашего. – Монахиня села рядом. – И вера в него.

Дуайт порадовался нескольким вещам. И самая главная оказалась в том, что они оба, и он сам, и Моррис, помнили пароль.

Оружие священника Моррис хотел оставить себе, но Дуайт не позволил. И «проповедник» спрятался в глухом бронированном фургоне Церкви вместе с сестрой Агатой, переданной братьям погибшего командора.

«Во грехе рожденные – да не очистятся.

И будут таковыми до суда Господня.

Чтобы помочь Отцу нашему –

Сейчас чисти землю от скверны»

«Новый Тестамент», ст. «Зло».

Преподобный Джосайа из Тако

Ночь накатила на форт как обычно: сразу и внезапно. Темнота сгустилась, приобрела форму и цвет, окутывая дома и стены. Дуайт и командор Марк выбрались из салуна в час койота. Сами койоты подтверждали это за стенами, крайне тоскливо и заунывно.

– Сукины дети… – Марк поправил перевязь.

– Как точно подмечено, – хмыкнул Дуайт, – и впрямь, сукины ж дети.

Марк остановился, начав насвистывать мотивчик. Прилипчивая, как паучья нить, «Крошка», звучала в его исполнении сказочно хорошо. Дуайт покачал головой, одобрительно хмыкнул.

– Так а почему нам стоило не пить?

– Сейчас объясню. – Командор покосился на распахнувшуюся дверь. – Сущее наказание Божье…

Наказанье, переодевшееся в клетчатое платье и куртку с бахромой, глотнула прямо из бутыли и подмигнула.

– Ну, мальчики, пойдемте погуляем? – Мойра задорно улыбнулась командору, и прижалась к плечу Дуайта. – Вы же не откажете в компании женщине? Тем более, молодой, одинокой и явно нуждающейся в защите настоящих мужчин?

Марк вздохнул, приглашающе махнув перед собой рукой. Гулять в форте особо не разгуляешься, но и поговорить в салуне не поговоришь. Дуайт его вполне понимал. Но вот компания официантки явно лишняя. Но что поделать, если командор не против?