У меня активный метаболизм и очень низкий порог скуки, – не поднимая головы, изрек пес. – Это все Верховный маг виноват – он меня таким создал.

– Ну потерпи, пока мы не вернемся в гостиницу, – принялся уговаривать пса посланник. – Я не хочу, чтобы ты ел всякую дрянь, которую тут подают. Я припас для тебя кое-что особенное.

– А, это я уже... того... – Чаппи мечтательно облизнулся. – Хорошо, кстати, покушал. Ничего не осталось.

– Но это же было приготовлено на вечер!

– А кто сказал, что этот вечер для нас наступит? Живи настоящим – вот мой девиз. Мы можем умереть в любую минуту. Особенно здесь, в Хейвене. Я с самого начала не хотел сюда идти. Мерзкая дыра. Когда мы снова пойдем охотиться на кроликов, Чанс? Ты обещал, что мы опять сможем поохотиться на кроликов.

– Ладно, – махнул рукой Хок. – Сдаюсь. Я весь внимание, сэр пес. Начнем с вашей истории. Что вы имели в виду, когда сказали, будто мы уже встречались?

Огромный зверь терпеливо вздохнул.

– Постарайтесь не тормозить, ваше бывшее высочество. Помните свой первый визит в Мрачную башню? Это когда вы явились заручиться помощью Верховного мага в борьбе с расползающейся тьмой Долгой ночи... Ну так вот, если вы мысленно перенесетесь назад, то, может, припомните – башня была по самые балки забита зверьем. У Верховного мага всегда шло несколько экспериментов одновременно. Я так думаю, в основном за компанию. Его отличало огромное любопытство к природному миру, огромная магическая мощь и, в тех случаях, когда дело касалось вопроса «а что, если?» – полное отсутствие принципов. Я там родился. Один выжил из всего помета. И первые слова выговорил едва ли не раньше, чем научился ходить. В основном возносил жалобы по поводу качества еды.

А потом появились вы, преисполненные героизма, высоких идеалов и прочих вещей, из-за которых вы, люди, погибаете гораздо раньше срока. И внезапно оказалось, что ничего не поделаешь – он должен срочно отправляться на Войну демонов. Верховный маг не мог взять своих зверей с собой и до возвращения всех погрузил в спячку. Естественно, ни с кем из нас предварительно не посоветовавшись. Только что я чесал ухо и гадал, что сегодня на обед, а в следующий момент – хвать! На дворе совершенно другое время года, и он вернулся в башню умирать. – Чаппи умолк, устремив большие темные глаза в прошлое. – Я всегда думал, что он будет жить вечно. Такой могучий волшебник. Но нет. Он истратил все силы, сражаясь на вашей войне, а то, что от него осталось, протянуло недолго.

Я увидел вас снова, когда вы и эта блондиночка пришли попрощаться перед отъездом из Леса, и он вручил вам ваш топор. Верховный умирал уже тогда, но бодрился, чтобы не огорчать вас. Как только вы уехали, он всех нас выпустил. Большинство отправились рыскать по лесам и по большому миру, с нетерпением выискивая, в какую бы неприятность ввязаться, а я остался. Я подумал: кто-то ведь должен остаться с ним. Верховный маг тогда от души поужинал, выпил почти полную бутылку вина и устроился в самом удобном кресле. А потом заснул. Да так и не проснулся. Неплохой способ уйти, по-моему. Я подождал, пока тело не окоченеет – на случай, если, ну... произойдет что-нибудь необычное. А потом ушел из башни и пустился бродить по свету. Вскоре повстречал Чанса и увязался за ним. Одному – собачья жизнь.

– Мы слышали, что он умер, – тихо произнес Хок. – Но не знали, как.

– А что сталось с другими зверями? – поинтересовалась Фишер. – Они все были такие умные, как ты?

Чаппи громко фыркнул:

– Разумеется, нет! Я же собака. Но все они очень необычные, каждый в своем роде. Они не первый год живут в лесу на свободе и успели до некоторой степени распространить свои гены, улучшая популяцию и отравляя жизнь местным браконьерам. – Пес хихикнул. – В наши дни в лес лучше ходить в маскировочном костюме и очень хорошо вооруженным. Там водятся лягушки, которые плюются молнией, олени, способные находиться в двух местах одновременно, и одна специфическая стайка телепортирующихся белок. Они доводят трапперов до нервного срыва. Маленькие сволочные садистки – эти белки. Я всегда это говорил. Заметьте, кролики еще хуже. Ублюдки!