Фактически в течение этого месяца он выполнял работу счетовода. Благодаря своей природной дотошности, он имел все данные по доходам Леднева, то есть по наследствам, доставшимся тому от усопших вдовушек, а также по его расходам (на то у него было немало осведомителей), и в конце концов пришел к выводу, что суммы не сходятся: доходы изрядно превышают расходы.

Может, Леднев, копил деньги?.. Нет, это было сомнительно: перед каждой новой женитьбой он был гол как сокол и занимал деньги под немалый процент, чтобы пустить пыль в глаза очередной невесте. Куда же девались деньги, лишние сотни тысяч, по подсчетам судебного следователя?

И, вспомнив наиболее известные случаи из недавнего времени, наш Лежебоко пришел к выводу, все более крепнущему: Леднев – провокатор Охранки. Одной рукой он отдает часть денег на революцию, другой сдает тех же самых революционистов. Короче говоря, новый Азеф. Отсюда и гнев прокурора (явно подогретый сверху). Все помнили, как поплатились многие высшие чины, когда дело Азефа вышло наружу, никому не хотелось повторения такого позора.

Уж не знаю, откуда следователь Лежебоко узнал о существовании Тайного Суда, однако узнал все-таки, и понял, что в данном случае только этот суд может восстановить справедливость. Ведь Леднев входил в касту неприкосновенных, а именно за таких и брался Тайный Суд.

Не так давно судебному следователю удалось выйти непосредственно на меня, дело было в январе, совсем незадолго до свержения самодержавия. Он привез мне все документы.

Да, наш неприкосновенный был мерзавцем наивысшего разряда! Особенно меня потрясло его последнее злодеяние. Дело в том, что очередная богатая вдовушка имела четверых детишек в возрасте от трех до десяти лет; понятно, все они также должны были наследовать ее деньги, но делить наследство на пятерых никак не входило в планы Леднева, и он решил расправиться со всеми разом.

Купил всем детям хорошенькие матроски, и вместе с ними и с женой отправился осматривать свою новую яхту (надобно сказать, что он состоял и продолжает состоять членом Петроградского Яхт-клуба, куда и не всякого графа допустят). Когда все семейство уже находилось на яхте, Леднев на минутку выскочил купить себе сигар, и в этот самый момент яхта запылала. Причина возгорания, как установили пожарные, – неисправность электрической части двигателя.

Спасти не удалось никого. Леднев был, как всегда, безутешен. Вот только у одного следователя возник вопрос: отчего это накануне пожара Леднев вынес с яхты дорогие картины новомодного художника Айвазовского, коллекцию серебра и старинный персидский ковер стоимостью в десять тысяч, но тому следователю быстро заткнули рот.

По делу Леднева я немедля собрал заседание Тайного Суда. С очень горячим и убедительным обвинением выступил следователь Лежебоко, и в конце концов, члены Суда единогласно вынесли негодяю смертный приговор.

Для исполнения в Питер был направлен палач Тайного Суда Цыганов, но его судьбу ты знаешь, как и судьбу двух заседателей, посланных в объятую хаосом столицу вслед за ним.

После этого, ты должен понять, мне как председательствующему было невозможно прятаться в кусты, и вот я очутился здесь с миссией необычной и для адвоката, и для судьи: убить Леднева, ибо иного способа восстановить справедливость я уже не видел.

Но сперва надо было встретиться со следователем Лежебоко, что я и собираюсь сделать нынче же.

На сем оканчиваю описание своего столь затянувшегося первого дня в революционной столице. Уже и серенькое северное утро брезжило за окном, и костры выглядели не так зловеще, как они выглядели в ночной тьме. Зачинался новый день, такой же непредсказуемый, как все дни в тогдашней российской столице.