Анна преодолела проезжую часть, как плавные шепоты словно умирали около неё и переходили в яркие мечты. С родным смыслом, полнолунной тайной вокруг, она ощутила, как вновь занавесилась завеса. Но коды ещё не расшифрованы, и их пути только начинались.

Перед домом Молли Картрайт мерцали отражения тусклого света от дворовых фонарей, словно пригласительные сигналы из мрачной глубины памяти. Небо зловеще покрылось облаками, походя на пелену грозы, и даже тени как будто шептали о предстоящем событии. Анна с Диксоном остановились на мгновение, позволяя себе прочувствовать всю тяжесть того, что они хотели сделать.

Внутри, на стенах висели старые фотографии, каждая из которых запечатлела радостный момент. Но рядом с ними, в лепестках тени, находили отражение потерянные мечты и смех, которому суждено было замереть в вечности. Миссис Картрайт встретила их с легкой настороженностью. В её глазах читалось роскошное усиление горя, создающее отголоски резких десятилетий.

– Вы снова? – её голос был суров, но с подлинной трепетной интонацией, как цветы, стонущие от жаркого солнца. – Я думала, мы уже всё обсудили…

Анна сделала шаг вперёд, полная решимости. Она понимала: здесь каждое слово могло вызвать бурю, и к этой буре нужно было подготовиться.

– Мы не спрашиваем о сути, но о деталях, что могли бы помочь нам понять, что на самом деле произошло с Молли.

Пауза замерла в воздухе, как нечто невыносимое, и её лицо развело внутренние бури.

– В последние месяцы жизни она часто говорила о кодах, – медленно произнесла миссис Картрайт, заикаясь от горечи. – Но она никогда не объясняла, что это значит.

– Она оставила за собой что-то важное? – тихо спросила Анна, понимая, что каждая еле различимая нить могла сплести понимание.

– Да, – внезапно сказала миссис Картрайт, её голос стал более резким, словно она сама перевернула весы эмоций. – У неё были тетради, полные заметок и рисунков. Она всегда искала ответы, но только ставила передо мной ещё больше вопросов.

«Тетради», – выдало обманчивое восприятие в голове Анны, и она не могла не почувствовать прилив волнующего ожидания. Возможно, в них тоже содержатся коды. Возможно, в них можно найти указание на путь к настоящему.

После получения разрешения миссис Картрайт, они шагнули в комнату своей жертвы. Эта комната дышала её духом, и теперь она была лишь полутенью земли. Полки, заваленные книгами, часть из которых оставалась незавершённой, приглашали заглянуть в сокровенные миры, но именно конкретные тетради привлекли внимание детективов.

Анна подошла к столу, неподвижно ожидая момента, когда сможет взять в руки их откровение. Она знала, что необходимо действовать осторожно. Открыв первую тетрадь, она увидела замысловатые знаки, иные символы, имевшие вид чисел и знаков.

– Смотри, здесь есть… – она обратилась к Диксону, показывая ему страницы, из которых вытекала жизнь её умов. В каждом абзаце чувствовался чистый гнев заколотой мечты и поиски, которые требовали понимания.

– Это может быть код! – проскочило в его глазах, когда его внимание приковано к страницам. Он присел, опираясь на руки, и начал следить за смыслом. – Мы можем попробовать проанализировать каждый из этих символов и связать их с жизнями. 1302, возможно, указывает на что-то более близкое.

Анна перевернула страницу, и её сердце замерло. Она наткнулась на рисунок, увековеченный в тетрадях, он изображал некую карту, на которой отмечены пересекающиеся линии, создающие кривую сеть, ведя к центральной точке, окруженной постройками – как шифр встречи.