Лёшка Кучеренко из города Новосибирска выдернул-таки, как ему тогда показалось, самую длиннющую спичку в своей жизни. Испытав глубочайшее облегчение, сибиряк хихикнул как-то по-идиотски.

Вторая, роковая спичка, так и осталась в руках Чернышева.

«Слепым» жребием, похоже, остался доволен и сержант. «Глядишь, с этим Чёртом, везунчиком от Бога, ещё и водочки опосля удастся попить…»

– Сдать, весь боезапас. С собой возьмёте минимум… – Александр отдавал последние распоряжения, с определённой долей злобы и зависти. – …И чтоб через десять минут, духа вашего здесь не было…

Молчаливым взглядом провожали они товарищей, уходящих в полумрак предгорья. Потом, Андрей с Сашкой принялись готовиться, пожалуй, к самому серьёзному и самому важному бою в их коротких жизнях.

– Ну что, старшой?.. Повоюем по взрослому?.. – рассовывая по карманам гранаты, ухмыльнулся Чёрт.

– Да какой я теперь «старшой»?.. Давай уж, по-простому. По имени… – недовольно поправил его Александр. После чего, пристально взглянув в глаза сослуживца, неожиданно поинтересовался. – …Скажи честно. Зачем, сшельмовал?.. Почему из всех спичек была сломана лишь одна?

– Откуда знаешь? – встрепенулся Андрей.

– От таджикского верблюда. Думаешь, я не видел, как в твоей руке осталась последняя, такая же, как и все предыдущие, длинная палка.

Андрей засмеялся и отвёл в смущении взгляд.

– Саня, глазастый ты наш. Просто я, посчитал необходимым, составить тебе компанию. Извини, Санёк. Но по характеру, ты чересчур мягкий. Пропал бы ты здесь, без меня.

– А кабы не вытянул я ту, злосчастную спичку, досталась бы она кому-то другому?.. – не унимался старшина.

– Ты что ж, действительно думаешь: чтоб я оставил этих «салабонов-первогодок» без «дедовского» надзора? Хочешь, не хочешь, а кому-то из нас необходимо было остаться. Вот я и принял самостоятельное решение.

– Дурак, ты… – покачал головой сержант. – …Коль принял такое решение, тогда держись. А вообще-то: спасибо. Ни в этой, так в следующей жизни, я обязательно верну тебе этот должок.

– Перестань, старшина. Какие между нами могут быть долги?.. Мы ведь теперь, как братья, с оружием в руках будем защищать друг друга. До последнего…

* * *

– Ты чего? – проснулась Лариса, супруга Юрий Александрович, когда тот вернулся в спальню.

– Да так, ничего. Просто, перекурил… – залезая под лёгкое покрывало, шепотом ответил муж.

Он долго не мог уснуть: ворочался, ворошил в памяти прожитые годы. Сердце его кололо всё острее и острее.

«Главное, уснуть. И всё успокоится… – повторял про себя Громов. Когда же боль переросла в невыносимую, он всё же предпочёл обратиться к помощи домашней аптечки. – …Ещё бы найти, нужные мне капли…»

Уперевшись о край кровати, Громов приподнялся, и уж собирался было, встать на ноги, как вдруг рука его почему-то ослабела, и Юрий Александрович всем своим телом рухнул на пол.

Сильно ударился головой, но, как ни странно, никакой боли он при этом вовсе не почувствовал. Напротив, испытал что-то вроде облегчения. Тяжесть в груди неожиданно пропала, как бы сама собой. И, вообще, во всём его теле вдруг появилась невиданная доселе лёгкость.

«Что, со мной?.. Почему я не чувствую себя?.. Почему не ощущаю тяжести своего тела?.. Почему, какой-то невидимой силой меня поднимает под самый потолок?.. И как получилось, что я вижу самого себя, лежащего у кровати?..

Вот и Лариска проснулась. Наверняка, я разбудил её, шумно упав на пол. Она что-то кричит, суетиться, пытается развернуть моё тело на спину. Теперь она бежит к телефону, вызывает «неотложку». Но зачем?.. Ведь я ни в чём не нуждаюсь, я свободен и полностью самодостаточен. Выходит не зря привиделся мне сегодня Витька-покойничек.