Предположив, что у него началась «Белая горячка» родственники вызвали скорую помощь. Однако пока медицинские работники добирались до места, он, вдруг, окончательно ополоумев выбежал на улицу, где сразу же направился в сарай. Там он взял десятилитровую канистру с бензином. Полностью вылил ее на себя, а затем поджог. Подоспевшие жители успели потушить пламя, но все равно было уже поздно. Тело пострадало обгорело безвозвратно.

Сам обожженный находился в сознании и, как ни странно, полностью оценивал происходящую обстановку. С его слов следовало, что примерно в обеденное время, он вдруг стал чувствовать, как на его мозг что-то давит. Сначала перед ним стали всплывать безобидные красочные картинки. Поначалу он пытался бороться с этим явлением, но постепенно видений становилось все больше, они приобретали все более жестокие очертания, «ломая» таким образом волю личности, превращая ее в «зомби». Когда это случилось, память пострадавшего полностью отключилась, и что происходило с ним дальше он совершенно не помнил. Снова осознавать действительность он начал лишь тогда, когда жители потушили пламя, охватившее его тело.

Находящиеся уже на месте происшествия работники скорой помощи проводили все необходимые в подобных случаях медицинские процедуры и собирались осуществить госпитализацию мученика, однако с их слов следовало, что все эти меры являются бесполезными: мужчина живет пока находится в болевом шоке, но как только он начнет из него выходить, его кончина будет явлением неизбежным.

Но и на этом в тот день смерти не закончились. Уже ближе к вечеру, когда оперативная группа, закончив документировать факты суицидов, засобиралась в обратный путь, на телефон участкового пришел очередной вызов.

На этот раз покончил с жизнью молодой, высокого роста, двадцати девятилетний парень, проживающий в соседнем селе с интересным названием Кручинины. Как и первые две жертвы, он вел беспечный образ жизни, рано деградировал и легко поддавался чужому влиянию. В его случае обстоятельства разворачивались следующим образом:

В обеденное время вместе, со своими друзьями, он увлекался распитием спиртных напитков. К вечеру опьянев в достаточной мере, он отправился домой. Там, на почве длительного пьянства с его стороны, у него произошел словесный конфликт с родственниками. В основном ругались они с отцом, но и другие члены семьи: мать, бабушка, две сестры и тетка, посчитали необходимым делать ему замечания, пытаясь направить на путь истинный. В ходе перепалки молодой человек, сделался «сам не свой». Глаза его «налились» кровью и приняли безумное выражение. Он стал, вдруг, метаться по дому, как загнанный в ловушку зверь, бешено размахивая руками, как будто пытаясь что-то стряхнуть с себя. Внезапно он подбежал к кухонному столу, схватил с него нож, с длинной лезвия чуть более семи сантиметров, и вонзил его себе в грудь в области сердца. До сердца он конечно же не достал, но, очевидно, повредил какую-то значимую артерию. Это было не сложно понять, по обильно вырывающейся из раны крови. Его агония длилась не более минуты, после чего тело два раза дернулось и замерло без признаков жизни.

Следующее происшествие аналогичной направленности случилось уже ночью. Для его оформления пришлось возвращаться в поселок, уже на улицу Заречная. Немолодая гулящая женщина в возрасте сорока двух лет, среднего телосложения, устав пить горькую, решила в одночасье избавиться от этой зависимости. С этой целью она привязала к верхнему краю крыши своего сарая веревку. Закинула ее свободный конец наверх. Затем сама забралась на крышу, где связала, удавкой, петлю. Далее, получившуюся смертоносную конструкцию, селянка накинула себе на шею, и бросилась с крыши вниз. Ее ноги едва не коснулись земли, им не хватило не более семи сантиметров, прежде чем шейные позвонки, желающей свести счеты с жизнью, сломались. Голова склонилась в неестественном положении, глаза закатились за верхние веки, язык вывалился наружу и посинел.