– А я-то как рад. Но ты же хотела рисовать картины? Или просто помогаешь кому-то? – поинтересовался я, вытащив монету. – Можно один?

– Да, без проблем. – Она запаковала дымящийся пирожок и протянула мне. – Хотелось бы тут кого-нибудь подменять, но нет. Это моя новая работа.

– А как же картины?

– Сперва меня вытеснили солдаты «Мицелиума». Я пыталась организоваться там, на площади. Но они буквально оккупировали все свободное место. Ставилась в других кварталах – толку ноль. Проходимость и настроение у приключенцев совершенно другое.

– Так «Мицелиум» же победили! Его изгнали из города, а затем разбомбили под Аленсисом. Теперь ты вновь можешь заняться тем, что любишь!

– Нет, – вздохнула Агата. – К сожалению, теперь меня точно не отпустят…

– Кто?! – возмутился я.

– Чего ты там болтаешь?! – К нам вальяжно подкатила разодетая в дорогое платье белобрысая эльфийка и, намахивая веером, строго посмотрела на Агату. – У тебя есть план? Есть! Вот и не треплись, а готовь! Совсем от рук отбилась…

– Простите? – Я взглянул на наглую ушастую девку и тут же вспомнил. Это же та сучка, которая грубила мне в священном братстве, когда я подошел посмотреть на жареные сосиски в тесте.

– Чего? А… Это же ты… – омерзительно хихикнула наглая девка. – Тот самый Кретус Флейн! Ходит слух, что это ты поссорил великую четверку и из-за тебя развалилось священное братство. А я ведь помню тебя. В несуразной шапке-ушанке, как малолетний идиот! Стоял, клянчил взглядом у меня поесть. Фу… Омерзительно! Агата, я запрещаю тебе общаться с этим мусором.

– Мусором? – Я спрятал пирожок в инвентарь и, дружелюбно улыбнувшись, подошел вплотную к эльфийке. – Дорогуша, как ты смеешь такое говорить покупателю?

– Пф-ф-ф… У меня своя торговая гильдия в Вечном городе, а еще с два десятка солдат. Думаешь, мне есть дело до какого-то там мальчишки-друида? Уйди, суходрищ! Ты мешаешь моей слуге торговать.

– Слуге? – Я приобнял эльфийку за плечи. – Пойдем-ка в тот уголок. Побеседуем.

– Убери руки, грязный урод! Я тридцать восьмого уровня и уничтожу тебя!

– В городе нельзя наносить урон. А о том, что мы с тобой союзники, я вообще молчу.

– Тем не менее! Я вызываю охрану, и тебя вышвыривают отсю… – Договорить она не успела, поскольку я зажал ей рот и шмыгнул в переулок.

– А теперь послушай меня, милочка. На каком основании ты называешь Агату слугой? – В живот эльфийки уперлось кривое лезвие крис-ножа.

– Больно! – испуганно пискнула она. – Почему ты можешь наносить мне урон?!

– Потому что так надо. Отвечай на мой вопрос!

– Агата – моя большая должница! Это я пристроила ее в священном братстве, и она не заплатила мне ни гроша! Хотя мы договаривались о проценте… И теперь эта блохастая дрянь принадлежит мне! Я буду ее выжимать, пока не вернет должок.

– Когда вы договорились?

– Сразу после того, как молва дошла, что у этой дряни все отлично получается! – прорычала эльфийка.

– Еще раз назовешь ее дрянью – и я отрежу тебе язык. – На этот раз я сделал максимально жуткий голос.

– Ладно, не буду…

– А теперь мы с тобой договоримся. Ты отстаешь от Агаты. Навсегда!

– Вот еще! А может быть, тебе пойти на хрен?!

– Хорошо. Если не послушаешь меня, то с тобой будет разговаривать кое-кто другой… – Я щелкнул пальцами, и рядом с нами разверзлась сама бездна, из которой медленно поползли могучие щупальца.

– Господи! Что это?! – испуганно пискнула эльфийка.

– Это Валерич. И он падок на смазливых сисястых эльфиек. Смотрела «Черного пса»? А он смотрел. И поверь, он может повторить с тобой все то же самое.

– Нет! Господи! НЕ НАДО! – заверещала она, когда одно из щупалец ласково обвило ее сочную ляжку.