– Мужчина, около тридцати, документов никаких, лица не осталось, ног почти тоже.

Следователь нехотя оторвался от моей Высочайшей Болтливости и перешел к другой каталке, откинул покрывало. Я постаралась удержать кофе и булочку в желудке. Зрелище жуткое. От лица и впрямь ничего не осталось, даже череп уцелел лишь частично. Я скривилась. Панк устремил на меня насмешливый взгляд своих серо-желтых глаз. Я попыталась состроить в ответ невозмутимое лицо.

– Кольца на пальце нет. Отпечатки сняли. Может, что даст. Что касается третьего, Лене лучше выйти или отвернуться.

– Не слабонервная, – уверенно изрекла я. Напрасно.

Кларк откинул покрывало. На каталке лежало почти на шестьдесят процентов обглоданное тело. Да еще и сложенное по кускам. Как они умудрились различить в этом месиве костей и мяса мужчину, не поняла. Единственное, что я поняла, – сознание решило покинуть бренную оболочку, подвергшую его столь жуткому испытанию. Последнее, что помню: все такие же насмешливые серо-желтые глаза, дальше – темнота.

– Просыпайся. Кто-то уверял, что знает о трупах все.

Я нехотя открыла глаза. Прямо надо мной возвышался сам хозяин голоса. Он преспокойно рулил. Я взглянула вниз. Так и есть. Ноги на пассажирском сиденье, а голова на его коленях. Было удивительно хорошо, приятно, уютно даже как-то, в животе разлилось знакомое тепло, потому подниматься не поспешила.

– Я сказала «теоретически».

– Это ощутимо меняет ситуацию.

– Зато тебе интересно, – нашлась я.

Он улыбнулся. На секунду. Первый раз за все время. Но от этой улыбки мне стало жарко. Я повернулась на бок и устроилась поудобнее.

– А куда мы едем?

– На территорию стаи. Сесть не хочешь?

– Не-а.

– Сядь!

От этого окрика я вскочила, едва не двинувшись лбом о руль. Выпрямилась деревянной палкой на пассажирском сиденье и уставилась в окно. Хотелось провалиться сквозь землю. Костерила себя последними словами. Надо было сбежать при первой возможности. Распустила слюни. К глазам подступили слезы, я заморгала, прогоняя их. Чего еще! Не дождется. Правильно его Пыжикова центром зла зачислила. Поделом. Кстати, о горе-писательнице. Я вытянула шею и выглянула в окно. Между домами в воздухе алела надпись:

«Елена строила план побега. Эрик убеждал ее, что Георг погиб. Она отказывалась верить. На глаза наворачивались предательские слезы».

Вздохнула. Никакого толку от тетки. Перевод бумаги, неба и чернил.

– Не советую обижаться. Бесполезно.

Я обернулась к невозмутимому профилю Рика, переваривая информацию. И что это было? Извинение или угроза? Предпочла в ответ молча пожать плечами.

Спустя пять минут мы остановились где-то в частном секторе возле кирпичного одноэтажного домика с высоким бетонным забором. Панк достал с заднего сиденья папку и открыл дверь.

– Идем.

– Нет уж. Я тут посижу.

– Не вздумай сбежать.

С этими словами он захлопнул дверь и одним прыжком перемахнул через ограждение. Я еще раз протяжно вздохнула. Ну вот. Из-за своей гордости пропущу все интересное.

Торчать в душном салоне не было никакого желания, потому открыла дверь, выбралась наружу и с удовольствием вдохнула полной грудью. Содержание кислорода здесь явно уступало воздуху Саммертхольских Чащ, но все лучше городских реалий. Осмотрелась. И в одну, и в другую сторону тянулась пустая улица. Пока я раздумывала над теорией вероятности быть пойманной и убитой при попытке побега, в поле зрения показались три высоких широкоплечих парня, остановились метрах в тридцати от меня, припали к земле и стали приближаться, демонстрируя хищный оскал вполне себе человеческих зубов. Сердце испуганно ухнуло вниз.