Алкоголь закончился около девяти вечера. Евгений уже мало что соображал к этому времени, но все же решил дойти до магазина за еще одной бутылкой. Темный двор, небольшая аллея, впереди заветная ярко горящая вывеска магазина, а перед магазином пешеходный переход. Затуманенный алкоголем взгляд мужчины даже не зацепился за светофор, на котором для пешеходов горел красный свет. А дальше… визг тормозов, глухой удар, смутно ощущаемая боль во всем теле и полная темнота.

Малышка Анюта искренне плакала, когда ей сообщили, что человека, который был для нее настоящим и единственным папой, больше она никогда не увидит. Инга при известии о смерти Евгения под колесами автомобиля тоже пустила слезу, для вида. Она даже пышные похороны для него устроила, всех родных, коллег и друзей на них позвала. И каждому слёзно вещала, как она любила мужа, как тяжело ей будет без него жить. А внутри ликовала: никакого развода не будет, не придется теперь никому и ничего доказывать, не надо будет через суд делить жилье в столице и бизнес мужа, а это предполагает вполне себе обеспеченную жизнь. Да и о ее, как она искренне считала, «совсем маленькой ошибке», которая и привела к рождению Анюты, теперь никто и никогда не узнает. И не посмеет осудить.

***

Первое, что почувствовал Евгений после пробуждения, это ноющую боль в затылке. Постепенно боль становилась всё слабее и слабее, а к боли добавились другие ощущения. Мужчина шевельнул пальцами, почему-то даже это движение далось с большим трудом, почувствовал, что лежит на чем-то очень мягком. Кажется, в его квартире таких мягких матрасов не было? Потом как-то очень резко вернулся слух. Слышался свист сильного ветра, а на заднем фоне какое-то монотонное бормотание. Потом сильные потоки ветра коснулись его лица, рук. Он что, лежит где-то на улице? На мягком матрасе и при этом на улице? Так на улице же холодно, я тут вроде бы тепло.

В какой-то момент вернулись и воспоминания. Небольшая кухня, много алкоголя, короткий путь до магазина. Визг тормозов, удар… Его же машина сбила! Мужчина попробовал пошевелиться, но получилось далеко не сразу. Хотя конечности ощущались и вроде бы даже не болели, что уже хорошо. Ноги согнул в коленях еле-еле, кое-как заставил себя сесть. В голове вновь отозвалась тупая боль, и мужчина потёр руками виски. Только после этого глаза открыл.

- Что за чёрт? Где я нахожусь? — недоумённо пробормотал мужчина, и даже собственный голос показался ему каким-то… странным, чужим. Рядом послышался другой голос, Евгений поднял глаза, увидел странно одетого паренька лет пятнадцати или шестнадцати на вид.

- Что это за место? — уточнил мужчина, но паренёк не ответил, а во взгляде его проступил… испуг? Евгений мотнул головой, чем вызвал у себя очередной приступ головной боли, поморщился. Ещё раз осмотрел окружающее его пространство. Большая комната, столь же большое окно в каком-то венецианском стиле, большая красивая люстра на потолке со вставленными… свечами? Правда, кавардак вокруг ужасный, всё валяется, шторы оторваны. Паренёк снова что-то произнёс, только сейчас Евгений сообразил, что говорит тот на каком-то иностранном языке. Мужчина пристально присмотрелся к единственному живому человеку в этом непонятном помещении, а тот будто даже плечами передёрнул, нервно сглотнул и шаг назад сделал. Неужели, правда, испугался? Чего, интересно?

- Как зовут-то тебя, хоть скажешь? — ещё раз спросил Евгений, паренёк отрицательно головой замотал, будто бы говоря, что не понимает, а потом вдруг его лицо оживилось и он принялся рыться в какой-то большой сумке. Пока единственный живой собеседник-несобеседник был занят поисками чего-то важного, Евгений постарался встать с постели. Это, конечно, тоже давалось с трудом. Ноги слушались плохо, голова опять начинала побаливать. Но мужчина всё-таки справился, сделал пару шагов в сторону окна.