Несмотря на все это, помещение казалось мрачноватым из-за узких окон, каменного пола и стен. Веяло холодом и сквозняками, хотя сырости не чувствовалось. Оглянулась, пытаясь найти камин — зимой здесь наверняка невозможно находиться, — но не обнаружила ничего похожего. Странно... Но спрашивать Ингара, который уже прошел в комнату и перебирал флаконы, что-то смешивая и изредка маленькой ложкой добавляя порошок то из одной колбы, то из другой, не стала. Вдруг в этом мире подобное нормально?

— Почти готово, — заметил он, смотря голубоватую жидкость на свет.

— Почти?

Ингар обернулся, окинул меня насмешливым взглядом.

— Остался последний ингредиент, но я добавлю его, когда ты выполнишь свою часть договора.

И что теперь делать? Похоже, только согласиться. Иного выхода я не вижу. И надеяться, что судьба окажется милостива.

— А не обманываешь? — с сомнением посмотрела я на мужчину.

Тот зло сверкнул глазами, сощурился и вдруг усмехнулся:

— Уж во лжи меня обвинить сложно. Зелье составлено верно, и тебе придется поверить мне на слово.

И окутал меня взглядом так, что захотелось снова бежать без оглядки, забыв и про зелья, и про свои обещания.

— Ну так как? Оно тебе еще нужно?

И флаконом перед моим носом слегка потряс, гад такой!

Почему-то именно это придало мне сил и решимости. Проучу его так, что мало не покажется! Высокомерный, напыщенный и... Ну не может же он мне понравиться!

— Хорошо, пойдем.

— К водопаду, — напомнил Ингар. — Полотенце или сменную одежду...

— Не нужно. Я обещала поплавать, а не раздеваться.

Мужчина долго смотрел на меня, потом пожал плечами, но настаивать почему-то не стал. Лишь захватил флакон с зельем и черный плащ, расшитый алыми цветами, который висел на крючке возле двери. Зачем? Понятия не имею.

Обратно мы шли так же неспешно, даже медленно. Он — позади, отчего я чувствовала себя, как под конвоем, и это изрядно нервировало. Впрочем, Ингар подозревал, что я намереваюсь сбежать, и был недалек от истины.

Но до водопада мы все же добрались, как я ни старалась тянуть время. К этому моменту я извелась настолько, что меня изрядно потряхивало. Сколько там осталось минут, прежде чем я вернусь на остров? Переместиться бы прямо сейчас! Эх... мечты!

— Точно не хочешь раздеться? — поинтересовался Ингар, снимая обувь и дотягиваясь до пояса штанов.

Я резко обернулась и покраснела. Жар прилил к щекам, ноги показались ватными, а на сердце стало тоскливо и страшно. Возвращались непрошенные воспоминания, бередили едва зажившие раны.

Влюбленность-то у меня была... слепая, безудержная, единственная. В мальчика, который даже не смотрел в мою сторону. И чтобы забыться, залечить разбитое сердце, я ушла с головой в учебу. Почти помогло.

Но сейчас я едва сдерживала слезы, и смотреть на обнаженного мужчину была не готова. Как-то все быстро, неправильно, странно... Ощущение, что я делаю очередную непростительную глупость, о которой буду долго жалеть. Очень долго, но...

Вдохнула, зажмурилась, досчитала до десяти, прислушиваясь к шорохам раздевающегося мужчины за спиной. Надо что-то придумать! Срочно!

Но в саду, где только что пели птицы, вдруг воцарилась мертвая тишина. Спеленала меня, как беспомощного младенца, пробралась холодком под кожу.

— Даже так... — протянул Ингар, неожиданно оказываясь рядом и разворачивая меня к себе. — Смею надеяться, отвернулась ты не потому, что я тебе неприятен.

Захотелось взвыть, но я отчаянно продолжала краснеть, смущаясь еще больше, и лишь покачала в ответ головой, не желая лгать и сгорая от желания прикоснуться к этому наглому своевольному незнакомцу. Когда он рядом, все плохие и негативные воспоминания тают, как утренний туман, забываются.