Татьяна погладила бычка по лобастой башке, подивилась на стати животного. Тот доверчиво потянулся, надеясь на угощение. Глаза у бычка были влажные и грустные, словно он предчувствовал свою незавидную участь.

– Пошли со мной, мой хороший. – Татьяна легко сбросила с ног босоножки и обернулась к хмельному Димке. – Ты иди, давай, я сейчас вернусь. Отведу подальше и присоединюсь к тебе, красавчик.

Польщенный «красавчик», растаявший от немудреного комплимента, повернулся и вернулся на облюбованную им полянку, а Татьяна потащила бычка следом за собой, прямо в реку.

Девушка ничуть не боялась – ничего страшного с ней случится не должно. Никак она не может в реке утонуть. Тонула уже. Водяной ее самолично отпустил.

Бычок идти не очень хотел, упирался слегка. Купаться он любил, но сегодня вода его совсем не манила.

Зато, подманило яблоко, спелое и пахучее.

Доверчиво потянувшись за лакомством, он неожиданно потерял опору под ногами и сорвался с обрыва.

Да, под обманчиво-спокойной водой обнаружился коварный омут.

Татьяна шмыгнула носом – она бросила яблоко прямо в воду, и бычок не устоял перед искушением.

Над водой раздался обиженный рев, и черная голова животного скрылась под волнами.

– Вторая служба исполнена. – прошептала Татьяна, прислушиваясь к одобрительному плеску воды.

Водяной утянул свою добычу на дно так быстро, что девушка и до двух сосчитать не успела.

– Теперь, Димка.. – мстительно усмехнулась Татьяна.

Она совсем не собиралась отдаваться местному Казанове. Честно сказать, Димка был ей противен. Да и не дело это – с чужим мужем шашни крутить. Непорядочно. А Татьяна считала себя порядочной девушкой, честной. И не ее вина, что те подонки надругались над ней там, на дороге.

Очень хотелось девушке отплатить разлучнице-Любке той же монетой – взять и увести у нее Димку. Любимого мужа. Пусть почувствует, каково это, когда сердце разбито, когда хочется плакать, а слез уже нет, когда в груди – черная дыра и жить совсем не хочется.

Но, перегорело все, да и не до Любки Татьяне теперь. Любка у нее всего лишь парня увела, а те три подонка, ее всю растоптали, с грязью смешали и почти убили.

Это другое.

Это требовало отмщения.

А, Любка? Бог с ней – пускай живет со своим Димкой. Ей, Татьяне, он без надобности.

– Батюшка-водяной, подсоби. – прошептала Татьяна, склонившись над водой. – Пускай одолеет предателя немочь мужская, пускай у него все обвиснет и ни на кого, кроме Любки-толстухи больше не встанет..

Над тихой рекой снова послышалось дребезжание старческого, очень довольного смеха. Игривая волна лизнула стройные Танины ножки.

Просьба девушки была услышана и принята во внимание.

Татьяна не видела, как ее собственное лицо, отраженное в реке, изменилось – сверкнули глаза-изумруды, прищурились, рот скривился, губы растянулись хищно, в предвкушении.

– Ну, что ж, милый, пора тебя и отблагодарить. – прошептала Татьяна. – За всё.

Сбросив с себя одежду, всю одежду и бесстыдно оголив тело, девушка вышла из воды и позвала бывшего жениха.

– Ну, где ты там запропал? Или, раздумал получать свою награду? Может быть, за сладеньким к женушке своей пойдешь? Уж она тебя приласкает, так приласкает.

А Димку и уговаривать не надо. Он уже сам на берег выскочил, да давай с себя одежду срывать – до того ему вид обнаженной Татьяны понравился.

Право слово, неправильно он девушку оценил в свое время – разве ж это дело такими красотками разбрасываться? Прямо фотомодель была перед ним – ноги от ушей, волосы блестящей шелковой волной стекают по точеным плечам, грудь торчит, задорно и вызывающе, а на сладком месте ни одной волосинки. Все гладенько и красиво.