Софи всегда интересовало, от чего именно должна защищать высоченная светящаяся ограда вокруг поместья. Ведь эльфы говорили, что Забытые города такие безопасные.

– Ты вправду считаешь, что она выбрала Эверглен из-за красивого вида?

Фитц покачал головой.

– Многие озера гораздо красивее нашего.

Софи тоже так думала. К самому Эверглену, конечно, не придерёшься – таких роскошных поместий она повидала совсем немного, один сверкающий хрустальный дворец, отделанный мозаикой из драгоценных камней, чего стоил, да повсюду переливающиеся люстры и фонтаны. А озеро… как озеро, ничего особенного.

К тому же он был просто необъятный, намного просторней Хэвенфилда, а это кое о чём говорило, ведь на территории Хэвенфилда помещался целый заповедник. Играя с Фитцем, Бианой и Кифом в защиту базы, Софи часами носилась по поместью и всё равно не осмотрела его целиком.

– А ты когда-нибудь видел изображение старого дома? – спросила она.

– Нет, но папа рассказывал, что он был тесным и невзрачным. Потому его и снесли. Отец как раз познакомился с мамой и хотел пустить пыль в глаза.

– И выстроил для неё целый дворец? – уточнила Гризель, многозначительно косясь на Сандора. – Пожалуй, надо попросить Алдена, чтобы тебе намекнул, как надо ухаживать.

Сандор скрестил руки на груди.

– У меня очень приличный дом.

– Ой, «очень приличный». Ну прямо эпическая любовная сага, каких свет не видывал, – съязвила Гризель, впрочем, явно не всерьёз.

Софи как-то довелось погостить у Сандора после нападения огров на Хэвенфилд, у него был огромный особняк, почти целиком из золота.

– Твой отец когда-нибудь рассказывал, почему сохранил кабинет и снёс всё остальное? – спросила Софи.

– Наверное, чтобы не переселять всю живность из аквариума, на самом деле он гораздо глубже, чем кажется.

– А разве нормально держать такое в доме?

– Пожалуй, да, если судить по домам нашей родни, а так кто знает.

– И Вакеры никогда ничего не делают случайно, – пробормотала Софи, вспоминая слова Фэллона. – А что ты знаешь о Люции?

– Немногим больше твоего. Она знаменитый фотокинетик, но более известна как мать Орема.

– И сестра Фэллона, – добавила Софи. – Вот уж чего не ожидала!

Фитц усмехнулся.

– Вероятно, это из-за того, что они не похожи друг на друга.

– Совсем не похожи. У Фэллона кожа такая бледная, что чуть не просвечивает, а Люция – смуглая, как египетская богиня.

Фитц наклонился поближе и прошептал:

– Потому что у них разные отцы.

Казалось бы, чему тут удивляться, ведь у людей сводные семьи встречаются сплошь и рядом, но жители Затерянных городов умирали чрезвычайно редко, а разводы случались ещё реже, так что она не удержалась:

– Как же так получилось?

– Точно не знаю. Какой-то скандал в незапамятные времена, который вся родня упорно замалчивает. Наверняка собираются точно так же замять историю с Алваром. – Он снова поддал ногой песок. – Слышала, что они сегодня несли? Да нас просто ненавидят.

– Тебя-то за что? А пусть даже так… тебе не всё равно?

– Ну почему же?

Софи пожала плечами.

– Не так уж часто вы видитесь.

– Ну всё-таки родня же. И мой брат раздражает не только их. Ты же видела, что творится в школе, а дальше будет только хуже в миллион раз. Знаю, что не надо обращать внимания, но…

Он пнул себя в ботинок, глядя под ноги.

– Дело в том… мне нравится быть Вакером, по крайней мере, нравилось до всех этих передряг. Ты, наверное, решишь, что я дрянь, потому что хвалюсь, но… Мне нравится иметь такую древнюю родословную, и я не о тех страшилках, которыми Алвар Биану до смерти перепугал. Эта фамилия всю жизнь как бы предвещала, что меня ждут великие свершения. А теперь меня наверняка запомнят лишь как брата убийцы.