– Чур, я первая в душ.

– Не возражаю. Мне, один чёрт, необходимо прибраться. Как ни как, а почти шесть месяцев в квартире пыль не вытиралась и полы не мылись.

– Мать честная! И за кого же я замуж-то собралась? Вы посмотрите каков неряха, лишь два раза в год, он порядок в доме наводит.

Однако шутить Валерий закончил, как только привычным движением он трижды провернул в замочной скважине ключ и отворил входную дверь. Дело в том, что сквозь образовавшуюся щель между открытой дверью и дверным косяком на лестничную площадку вырвалась полоска света.

– Интересно, сколько электричества «намотала» за прошедшие полгода эта забытая тобой лампочка? – ещё не осознавая, чем может грозить данный яркий свет, девушка продолжала смеяться.

– Тише, ты!.. – одёрнул её Князев. – …Обожди-ка меня здесь.

Оставив Ирину снаружи, Валерий медленно вошёл внутрь. Прислушиваясь к каждому шороху, он обнажил свой армейский нож.

Исключительность ситуации заключалась в том, что отправляясь в Чечню, майор не только выключил все осветительные и бытовые приборы, он ещё и прекрасно помнил, как собственноручно вывернул из электрощита пробки-предохранители. Выходило так, что его квартиру посетил кто-то из посторонних. Быть может ворьё, некие форточники, домушники, либо ещё кто из незваной бандитской братии. И, вполне вероятно, что эти проныры по-прежнему находились сейчас в жилых помещениях.

Готовый к любому повороту событий, Князев скользнул в прихожую. Выглянул в коридор. Пусто. На цыпочках, заранее зная какая из половиц может скрипнуть, он бесшумно пробирался всё дальше и дальше.

Удивляло то, что следов какого-либо беспорядка (как это обычно бывает в разграбленных квартирах) нигде не наблюдалось. Напротив, квартира сверкало чистотой и уютом. Более того, она вовсе не тянула на такие определения, как «заброшенное» или «пустующее».

Внезапно из дальней комнаты, расположенной в самом конце коридора (где кстати, было так же светло, как и в прихожей) донёсся звук схожий с шарканьем приближавшихся к майору шагов. Валерий замер и крепко сжал в кулаке рукоятку ножа. Один, пусть и самый мимолётный намёк на опасность, и его клинок тотчас найдёт уязвимое место на теле противника.

– Папа, это ты? Ты приехал? – из-за угла вдруг вышел подросток.

Подобного развития событий майор явно не ожидал. Потому и слегка опешил.

– Да, сынок. Здравствуй!.. – едва успев перевести дух, Князев быстро спрятал холодное оружие и приобнял мальчишку. – …А ты, как здесь?

– Мы вернулись. Папа, я без тебя скучал. – он смотрел на отца как-то по-новому. И взгляд тот почему-то показался майору каким-то чужим. Хоть и выражал двенадцатилетний парнишка свои чувства совсем ещё по-детски, Валерия отчего-то точил червячок сомнений в искренности и непосредственности тех слов.

Вслед за сыном из комнаты вышла и Лариса, бывшая супруга майора.

– Князев, что за тупой вопрос: «а ты, как здесь»?.. – подбоченясь, она с вызовом обратилась к Валерию. – …Дом его тут, потому и здесь. Или ты имеешь что-то против собственного сына?

– Не имею. – сейчас в голосе майора сквозила некоторая отрешённость. – Помниться мне, кое-кто «умотал» из города, якобы, навсегда. Уж больно коротким, это самое «навсегда», у тебя получилось.

– Ну, не сложилось. И что теперь?.. – усмехнулась Лариска. – …Вынуждены были вернуться. При этом, я не советую тебе шибко обольщаться по данному поводу. Вернулись мы вовсе ни к тебе. В конце концов, не в Чернигов же нам было ехать, дабы ютиться с родителями в двухкомнатной «хрущёвке», в то время, как собственная «хата» пустует. Вернёшься ли ты живым со своей грёбаной войны или нет, ещё не известно. Так зачем же понапрасну добру пропадать? Между прочим, добру совместно нажитому.