Джина наморщила нос: «Служанкой? Почему я не могу прилететь на станцию как богатая туристка?»

«Это выглядело бы несуразно. Такая гостья, как ты, прибыла бы на станцию на „Козероге“ или на „Небесном посохе“. Эрл всех во всем подозревает. Несомненно, он стал бы тебя сторониться. Его мамаша, старуха Клара, внимательно следит за ним и ежедневно внушает ему, что все девушки на станции только о том и думают, как бы поживиться его деньгами. Будучи служанкой, ты сможешь встречаться с ним в интимной обстановке. Эрл редко покидает свой кабинет – он полностью поглощен коллекционированием».

«Даже так! – пробормотала Джина. – Что он собирает?»

«Всякую всячину, – губы Фозерингея на мгновение подернулись гримасой, напоминавшей улыбку. – По словам Веббарда, однако, Эрл довольно-таки любвеобилен и уже флиртовал с несколькими девушками на станции».

Рот Джины брезгливо покривился. Фозерингей безучастно наблюдал за ней.

«Когда я… начну?»

«Веббард вылетает завтра, на грузовой барже. Ты отправишься вместе с ним».

Прозвучал едва слышный зуммер. Фозерингей нажал кнопку: «Да?»

«Вас хочет видеть господин Веббард, сэр».

Фозерингей направил дрейфующий пузырь вниз, на посадочную площадку.

Там их ждал Веббард – самый толстый человек из всех, каких когда-либо видела Джина.

Табличка на двери гласила: «Ричард Майкрофт, адвокат». Когда-то, давным-давно, Джина слышала краем уха, как кто-то рекомендовал Ричарда Майкрофта как надежного адвоката.

Секретарша – смуглая женщина лет тридцати пяти с бесцеремонным пронзительным взглядом, спросила: «Вам назначили время приема?»

«Нет, – ответила Джина. – Я очень тороплюсь».

Поколебавшись секунду-другую, секретарша наклонилась к микрофону: «Юная особа – мисс Джина Парльé – хотела бы с вами поговорить. Новый клиент».

«Хорошо, пригласите ее».

Секретарша указала кивком на дверь и сухо обронила: «Проходите».

«Я ей не нравлюсь, – подумала Джина. – Потому что я – то, чем она когда-то была и чем хотела бы стать снова».

Майкрофт оказался плечистым человеком с приятным выражением лица. Джина тут же приготовилась к обороне – если ты к кому-то расположена, и он это понимает, он чувствует себя обязанным давать тебе советы и вмешиваться в твои дела. Джина не нуждалась в советах. Она нуждалась в двух миллионах долларов.

«Так-так, мадемуазель! – приветствовал ее Майкрофт. – Чем могу быть полезен?»

Джина подумала: «Он обращается со мной, как с ребенком. Может быть, в его глазах я действительно выгляжу ребенком». Вслух она сказала: «Я хотела бы получить консультацию. Не знаю, сколько вы берете за это с клиентов. Я могла бы заплатить сто долларов. Когда вы решите, что стоимость ваших рекомендаций начинает превышать сто долларов, дайте мне знать – и я уйду».

«За сто долларов можно получить десятки советов, – отозвался Майкрофт. – Болтовня обходится недорого».

«Только не болтовня адвоката!»

Майкрофт перешел к делу: «В чем заключается ваша проблема?»

«Насколько я понимаю, наш разговор останется в тайне?»

«Разумеется», – улыбка Майкрофта застыла, превратившись в гримасу вежливого внимания.

«В том, что я скажу, нет ничего незаконного – в той мере, в какой это касается меня – но я не хотела бы, чтобы вы даже намекали об этом… тем, кого это могло бы заинтересовать».

Майкрофт, сидевший за столом, выпрямился в кресле: «От адвоката ожидается, что он будет хранить в тайне сведения, полученные от клиента».

«Ладно… Что ж, дело обстоит следующим образом…» Она рассказала о Фозерингее, о Станции Эйберкромби и об Эрле Эйберкромби. Она сообщила о том, что Эрл страдает неизлечимым заболеванием. Она не упомянула о мнениях Фозерингея по этому поводу. Она сама старалась об этом не думать. Фозерингей ее нанял. Он разъяснил ее обязанности и уведомил ее о том, что Эрл Эйберкромби болен. И для нее этого было достаточно. Если бы она задавала слишком много вопросов и выяснила вещи, слишком тошнотворные даже для нее, Фозерингей нашел бы другую, не столь любопытную девушку… Поэтому Джина лишь вскользь упомянула о болезни Эрла. По сути дела, она ничего о ней не знала. И не хотела знать.