– Это верно, товарищ генерал. Но я заметил, что у этой Иволгиной нет больше родственников, кроме бабушки, с которой она жила. И мне удалось узнать, – полковник сделал ударение на слове «мне», подчёркивая свою значимость в этом деле, – что Татьяна очень любит свою бабушку и каждый день звонит ей по телефону.

– Ну и что? Мало ли кого мы любим. При чём здесь Зивелеос? Не будем же мы с ним об этом сейчас философствовать.

– Именно это я и предлагаю, товарищ генерал. Давайте возьмём эту бабушку в заложники и предложим Зивелеосу обмен. Пусть он освободит от изъятия денег Абрамова Бора, а мы освободим бабушку его любимой.

– Тэ-э-э-кс, – протянул генерал Дотошкин. – Это дурно пахнет, но, кажется, единственный выход. Будем это делать или нет, не знаю, но поезжайте за нею и привезите сюда. Я пока посоветуюсь с Казёнкиным. Всё-таки операция пока и на нём висит.

Дотошкину было приятно, когда он узнал, что Казёнкина отстранили от должности в связи с акциями Зивелеоса, но потом он же и предложил оставить отстранённого генерала как бы внештатным ответственным за операцию по ликвидации проблемы с Зивелеосом. Он пояснил министру, что надо быть всё же гуманным, с одной стороны, а, с другой стороны, у Казёнкина большой опыт работы, от которого не стоит отказываться. На самом же деле Дотошкин быстро сообразил, что в случае любой удачи её можно присвоить себе, а в случае неудач их опять же можно будет списать на внештатного Казёнкина.

Войдя в свой бывший начальственный кабинет, Казёнкин с неудовольствием прошёл к столу, где обычно сидели его подчинённые. Но Дотошкин остановил его, приглашая жестом сесть на диван и информируя без преамбул:

– Алексей Фомич, очередная неприятность. Зивелеос, или точнее Самолётов, продолжает наглеть. Сейчас находится у Абрамова Бора на даче. Понятно, что принёсся за очередными деньгами. Мы думаем прижать его вот чем. Я послал полковника Глупого взять на квартире бабушку этой певицы Иволгиной, которую спас Зивелеос, и в которую, как выяснилось, он влюбился. Думаю, если вы по старой памяти свяжетесь с Самолётовым и предложите отстать от Абрамова Бора, а в обмен получить бабушку его любимой, то он не откажется. Как вы думаете?

Вопрос застал Казёнкина врасплох. Он задумался.

– Алексей Фомич, у нас нет времени думать.

В это время раздался звонок телефона. Казёнкин по инерции дёрнулся к аппарату, но Дотошкин опередил его и нажал кнопку громкой связи. Секретарша доложила, что звонят из банка Абрамова Бора.

– Соедините! – коротко бросил Дотошкин.

Тут же из динамика донеслось:

– Товарищ генерал, только что звонил Борис Абрамович и просил срочно выполнить перечисления одного миллиарда рублей по нескольким счетам. Мы подготовили документы и повезли ему на подпись. Мы уверены, что это по приказу Зивелеоса, но ослушаться не имеем права.

– Нам это известно, – проговорил Дотошкин и, отключив телефон, многозначительно посмотрел на Казёнкина.

– Ладно, – тяжело вздохнув, сказал генерал в отставке. – Значить так. Я позвоню сейчас Боре. Он может передать трубку Самолётову, и я сообщу наше предложение. Но он может сказать, что сейчас же прилетит к нам и сам возьмёт нас в заложники.

– А мы ответим, что находимся в другом месте. В конце концов, мы можем звонить и не из кабинета, а из машины, что правильно. Давай, так и сделаем. Всё равно нам с Глупым в дороге надо встречаться.

– Точно. Поехали. Фиг он нас на дороге найдёт. Только надо звонить, когда возьмём бабушку.

Надежду Тимофеевну Иволгину нашли быстро. Она была дома. Полковник Глупый тут же сообщил об этом по рации. Дотошкин приказал посадить женщину в машину и ехать им навстречу. Генерал Казёнкин набрал номер мобильного телефона Абрамова Бора.