Подспудной мыслью было научиться делать фальшивые флаги.

– Некогда. – Ева вскочила на коня. – На месте возьмем новый.

– Где?

– Скоро.

Я рассчитывал на другой ответ, но лучше такой, чем сломанная шея, как у Рябого. «Эта обезьяна слишком много себе позволяла».

Оставшихся в конюшне двух лошадей я отвязал: сена здесь достаточно, проживут как-нибудь. Или сбегут на волю, если ворота оставить открытыми. О таких мелочах, как чужие жизни (тем более, жизни животных) Ева не задумывалась. Когда понадобятся новые лошади, она пошлет за ними рабов, и проблема, по ее мнению, решится.

Выезжая, о воротах Ева не распорядилась, и они остались открытыми. Лошади не пропадут. Пока их не найдут люди. Когда вокруг царит голод, лошади, скорее всего, станут не транспортом, а просто кониной.

Я люблю животных и не желаю им такой участи. Но… Пусть лучше лошади станут кониной, чем люди – человечиной, в этом плане я шовинист, антропоцентризм у меня в крови.

Может быть, беляки – прививка от антропоцентризма?

Солнце постояло в зените и поползло умирать на запад. Время обеда. Ева о нем забыла – начались долгожданные приключения. Сначала ей не хотелось куда-то ехать, оттого и появлялись постоянные причины отсрочек, а сейчас ее захватила жажда новых впечатлений.

Вороной конь Евы шел рысью вдоль берега вверх по течению, я следовал позади на гнедой кобыле и, на привязи, с запасной, рыжей, что, вообще-то, ближе к светло-коричневому. Этой же дорогой мы с царицей добирались к порталу. Меня направление более чем устраивало. С каждым пройденным метром я приближался к цели. Простое сопоставление фактов убеждало: мы едем в «деревни» оружейников (теперь, увидев их собственными глазами, не могу называть без кавычек). Все следы и слухи вели туда. Кроме портала в мой мир там же должно быть место, где, как сказала Ева, беляки «появляются на свет».

– Ты обещал игры, – на ходу бросила Ева.

– Можно сыграть в города, – объявил я.

Сколько же информации можно выудить из ответов об известном белякам мире…

– Объясняй.

– Например, я говорю: Еконоград. Оканчивается на «дэ». Еве нужно ответить названием города или деревни на эту букву… – Еж копченый, она же не знает букв. – На звук «д»…

– Скучная игра. Давай другую.

Облом-с. Ничего, однажды я выведу разговор и на эту тему, а пока…

– Можно продолжить играть в мяч, но теперь на конях.

– Не поняла – во что играть?

– Этот снаряд, – я подкинул в руке тряпичный шар, – называется мячом.

Мы попробовали. Еве не понравилось. Результат зависел не от ее способностей, а от возможностей лошади и от умения управлять. Оказалось, что опыта верховой езды у меня больше. Ева привыкла полагаться на свои ноги, и в экстренной ситуации (когда в нее летел запущенный мной тряпичный мяч) лошадь ей только мешала.

– Все, никаких мячей и догонялок, давай другую игру.

– Прятки? – с надеждой спросил я.

Справа лес, слева река, условия для побега вроде бы идеальные.

Вопрос номер один: догонит ли бегущий беляк несущуюся галопом лошадь? Если взять с места в карьер…

Не хочу проверять. Помню, как Ева раскидывала всадников, которые стремились вырваться а ворота.

Тогда – вопрос номер два: беляки плавают так же быстро, как бегают и прыгают?

Зависит от того, умеют ли они плавать. Если умеют – лучше мне в реку не соваться.

– Никаких пряток.

– Тогда вот еще игра, называется «Камень, нож, лопух». Кулак обозначает камень, он разбивает нож, но завертывается в лопух. Нож – выставленные два пальца – режут лопух и боятся камня, а лопух – открытая ладонь – побеждает камень и проигрывает ножу. На счет «три» нужно показать одну из фигур. Раз, два, три!