– Вам знакомы те эдели, что сидели вон там и только что ушли? – поинтересовался он у улыбающейся ему теперь по поводу и без повода разносчицы.

– Разве вы не говорили с одним из них?

Она остановилась возле стола, вытирая руки передником. При этом грудь её находилась в непосредственной близи от носа Валбура.

– Говорить-то говорил, да только не слишком понял.

– Меня, кстати, Нидой звать.

– А я Валбур.

– Рада знакомству, Валбур. – Женщина отпустила передник и теперь разглаживала его. – О чем вы бишь спросили?

– Кто будет этот Ротрам? Ты его раньше встречала?

– Видно, что вы из дальних мест к нам пожаловали. Ротрама, почитай, все знают. Торговец он. Богатый. Оружием торгует. Говорят, в замок вхож. А он вам что, работу предлагал?

– А ты почём знаешь?

– Не знаю, догадываюсь. Вы тут такой тарарам устроили, вита Валбур! – Он почувствовал коленом прикосновение её упругого бедра. Теперь запах пережитого страха смешивался в ней с ароматом скрытого желания. – Я слышала, Ротрам сейчас бойцов для состязаний ищет, вот и подумала.

– Экая ты всезнающая! А мне до сих пор казалось, что в Вайла’туне слухи частенько и затеряться могут. Не то, что у нас, в глуши, где все про всех знают.

– Куда там! Да и потом зря мы что ли рядом с рынком стоим? Сюда кто только ни захаживает. – Передник больше не разглаживался, зато под ним обозначился приятно округлый живот. – Так вы согласились?

– На что? А, на работу? Нет, я просто так никогда стараюсь не драться.

– Вы спасли меня.

– На моем месте так поступил бы всякий.

– Всякие языки поприкусывали и в одно место себе засунули, – поморщилась Нида. – А вы этих вон как отделали!

– И что, частенько такие нападения тут у вас случаются?

– Да что вы! Первый раз жуть такая! Обнаглели в конец. Среди бела дня уже заваливают. Кое-что мы, конечно, слышали, но, как видите, никакой даже охраной не обзавелись. Хотя подумывали. Не хотите, кстати, с моей хозяйкой об этом потолковать? Ах да, вы ведь не любите драться! – Она заговорчески улыбнулась. – А что вы ещё не любите делать?

– Зиму не люблю, – честно признался Валбур и попытался отогнать прочь возникшее где-то глубоко внутри чувство вожделенья.

Разносчица Нида ему, конечно, нравилась, но он уж слишком быстро раскис от её близости, чего прежде с ним в присутствии женщины далеко не писаной красоты и не совсем первой молодости не бывало. Видать, подзасиделся он в своем туне, отвык от того, что люди всякие бывают, а особенно отвык от соблазнов, которые дарит отдаленность дома, пусть и пустого. Потому что жил он в своей на совесть построенной избе бобылем вот уже которую зиму и ничего лучшего для себя не искал. Была у него когда-то не жена, а так, добрая знакомая, юная и ласковая, но только давно уже схоронил он её и с тех пор не помышлял ни о чем серьезном – то некогда было, то не из кого выбрать, а теперь как будто и ни к чему – к старости дорожка покатилась.

Когда он упомянул про свой возраст Ниде, та недоверчиво на него глянула и хохотнула:

– Это сколько же зим вам намело, вита Валбур?

– Да вот сорок пятую доживаю. А тебе сколько? – поинтересовался он из вежливости, подозревая, что ответ будет уклончивый или изрядно заниженный.

– Скоро тридцать.

– Быть того не может! Я бы тебе не дал.

От силы двадцать девять, усмехнулся он про себя. Когда-то её ровесницы казались ему самому утерявшими привлекательность женщинами, а вот теперь он искренне готов назвать её девушкой и не прочь поддаться её откровенным заигрываниям.

– Нида! – окликнула разносчицу хозяйка. – Удели время и другим гостям.

Пока Валбур отвлекался за разговором, в таверну вошли новые посетители и сели за соседний стол. Нида вздохнула и перешла к ним, продолжая поглядывать на своего спасителя, как бы говоря: «Только не уходи, я сейчас с ними разберусь, и мы продолжим». Когда она скрылась на кухне, он встал, накинул на плечи шубу, прихватил шапку и решительно вышел на улицу.