Прямее быть: позвольте мне взглянуть
Вине моей в лицо; коль не признаю, –
Я не виновен.
Леонт
Разве ты не видел
(Не мог не видеть; иль твои очки
Плотней рогов бычачьих?), иль не слышал
(Где так все ясно, там молва не может
Безмолвствовать), или не думал (мысль
В том не живет, кто этого не думал),
Что неверна жена мне? Сознавайся
(Иль будешь ты бесстыдно отрицать,
Что у тебя есть зренье, слух и мысль),
Что королева – притча во языцех
И хуже девки-пряхи, что сдается
Еще до свадьбы. Согласись, сознайся.
Камилло
О, я не мог бы слушать, как поносят
Владычицу мою, не загоревшись
Желаньем отомстить. Клянусь душой,
Впервые слышу я слова, что к вам
Нейдут. Их повторять – не меньший грех,
Чем тот… будь правдой он.
Леонт
Да! Так шептаться,
И льнуть щекой к щеке и носом к носу,
И целовать в полуоткрытый рот,
Смех вздохом прерывать (вернейший признак
Разбитой чести!), ездить стремя в стремя,
В углах шептаться, гнать часы, желать
Час обратить в минуту, утро – в ночь,
Желать, чтоб все глаза кругом ослепли,
Чтоб на свободе их глазам грешить,
Все это – ничего? Да, но тогда
Весь мир со всем, что в нем, – ничто; и небо –
Ничто; и вся Богемия – ничто;
Жена моя – ничто, и всё – ничто,
Коль это есть ничто!
Камилло
Король мой добрый,
Безумие скорее излечите:
Оно опасно.
Леонт
Говори: я прав?
Камилло
Нет, нет!
Леонт
Я прав. Ты лжешь, ты лжешь, Камилло,
Ты лжешь, – тебя за это ненавижу.
Ты глупый олух, безголовый раб
Иль жалкий соглашатель, безразлично
Глядящий на добро и зло, готовый
Любое выбрать. Будь в ней печень так же
Отравлена, как жизнь, она б и часу
Не прожила.
Камилло
Кто ж отравил ее?
Леонт
Тот, кто ее, как медальон, повесил
Себе на шею. Кто? Король богемский!
Будь только у меня такие слуги,
Чтоб честь мою любили наравне
С своею выгодой, они б свершили
То, что деянью злому помешало б.
Ведь ты был кравчим короля; тебя я
Возвысил из ничтожества. Ты видишь
Так явственно, как небо видит землю, –
Как мучусь я: ты б мог приправить кубок,
Чтоб моему врагу дать вечный сон.
Мне тот напиток дал бы исцеленье!
Камилло
Я мог бы это сделать не мгновенно,
А медленной отравой, чтоб не выдать,
Что яд в питье. Но не могу поверить
В позор прекрасной нашей королевы,
Что так чиста в величии своем.
Я вас любил…
Леонт
Не веришь мне? Будь проклят!
Иль, думаешь, так слаб я, так безумен,
Чтоб самого себя обречь на муки
И ложа моего грязнить покровы,
В чьей белизне – мой сладкий сон, чьи пятна –
Больней шипов, колючек, жал осиных, –
Чтоб тень набросить на рожденье сына,
Которого люблю, своим считаю?
Так без причины важной поступил бы?
Кто б так безумен был?
Камилло
Я должен верить;
Я верю вам и устраню богемца, –
Но с тем чтоб вы, когда его не будет,
Любовь свою вернули королеве,
Хоть ради сына, этим прекратив
Всё злоязычье при дворе и в странах,
Союзных вам.
Леонт
Ты мне даешь совет,
Который я и так решил исполнить.
Я честь ее не опорочу, нет.
Камилло
Мой государь.
Идите ж, сохраняйте вид веселый,
Пристойный дружбе, празднеству, и с ним
И с королевой. Я ведь виночерпий:
Коль дам ему безвредного питья –
Я больше не слуга вам.
Леонт
Если это
Исполнишь – я тебе отдам полсердца;
Нет – сердце раздроблю твое!
Камилло
Исполню.
Леонт
Я буду весел, как ты мне сказал.
Уходит.
Камилло
О женщина несчастная! Но я –
Как мне-то быть? Я должен дать отраву
Достойному монарху, повинуясь
Властителю, который, сам с собой
В борьбе безумной, хочет, чтоб другие
Страдали с ним! Коль это совершу я,
Награда ждет. Да знай примеры я,
Как тысячи цареубийц в блаженстве
Живут, – и то б я этого не сделал.
Но не хранят пергамент, бронза, камень
Таких замет. Здесь и злодей отступит.
Бежать я должен. Сделать это, нет ли, –
Все гибель. – Вот счастливая звезда!