– Пффф. – Закатила глаза девушка. – Еще бы нет. Ну а раз рад, сделай мне подарок!

– Руку и сердце? – Я удивленно округлил глаза. – Могу только руку, вот эту, левую, было б у меня сердца два, я бы тоже одно отдал, но не выйдет.

– Зачем мне твои руки и сердца. – Хмыкнула Василиса. – Мне вон уже Кощей свои отдал, и что с ними делать, я теперь не знаю. Дим! – Она надула губки. – Подари мне машинку?

– Машинку? – Тут я удивился уже на самом деле, этих машин у Василисы было, наверное, штук двадцать, и это только те, что я видел. – Какую хотите? В каталоге уже выбрали? – Я прикидывал, денег, что я увел у Гороха было еще достаточно, но не так уж и много, несмотря на то что я за эти месяцы потратил совсем чуть-чуть, на эксклюзивную спортивную тачку, явно не хватит.

– Да нет. – Она принялась ковыряться пальцем мне грудь. – Свою машинку.

– Форанера? – Надеюсь в моем голосе сейчас не прозвучало возмущение, отдавать внедорожник я не хотел, он был мне как боевой друг. Римма восстановила его полностью, починила все что надо, заменила половину кузовных деталей, опять обновила салон.

– Да на кой мне твой крокодил. – Не выдержала Василиса. – «Ока»! Мне нужна твоя «Ока». Ты все равно на ней не ездишь, вон стоит сугробом во дворе, только парковочное место занимает.

– Зачем? – Вот уж странная просьба, ну вот зачем ей может понадобиться эта развалюха.

– Затем. – Хихикнула она. – Костя приказал, новым секретаршам служебный транспорт выдать, вот и пусть катаются.

Мне тут же вспомнилось то, как в свое время я получил раздолбанный внедорожник, ресурса которого хватило только разок доехать до Института, эх повторяется красавица. Или тогда машину мне подсунула не она, а соловьевичи? Но в целом идея запихнуть трех эффектных, длинноногих дам с модельной внешностью в ржавую «Оку», хотя бы ненадолго, мне понравилась.

Я сходил в спальню и принес оттуда ключи и документы.

– Держите, Василиса Андреевна, но снег с нее сами чистите! – Машина и правда стояла под окном и к концу декабря была уже обильно завалена снегом, у нас в Москве столько за пять лет не выпадает, сколько тут за месяц, или это так только кажется, потому что в Москве снег чистят.

– Ну Дим… – Она надула губки и посмотрела на меня трогательным щенячьим взглядом, но я был непреклонен. К тому же я сослался на то, что Бельского искать куда важнее, чем махать лопатой во дворе, она ведь сама сказала, что мне надо торопиться и вообще, в этом их Институте куча народу, кто с лопатой управляется лучше, чем я, мало было соловьевичей, так теперь там еще и тридцать три богатыря ошиваются, хмурые и молчаливые, пусть они копают. – Ну и ладно! – Смирившись с моим отказом, Василиса уселась за стол и грациозным движением взяла с тарелочку круассан. Спросите, как это? Да вот черт его знает, как можно брать круассаны грациозно, но у нее это получилось очень красиво, я аж засмотрелся. От взгляда Василисы это не укрылась и она, откусив кончик булочки, медленно язычком принялась слизывать заварной крем, которым он был начинен, при этом еще и всхлипнула, еле слышно, но мне пришлось закрыть глаза и, наверное, с минуту восстанавливать дыхание после этого зрелища.

– Дурачок! – Девушка победоносно посмотрела на меня. – Марья то к тебе заезжает? – Я неопределенно пожал плечами, все она прекрасно знает и так, после того как Искусница уехала, казалось, она забыла меня, ну еще бы у нее там заказы большие, куча любимой работы… И почему-то я уверен, что без Василисиного вмешательства тут не обошлось, очень уж ей не понравилось, что она не могла приезжать ко мне по утрам пить кофе с круассанами. Вот только вчера, Марья мне позвонила, и мы втроем с ней и Полинкой съездили на замечательный пикник, в ту самую деревню, где я летом искал ребятишек. Ну а что? Шашлыки, катание на горках, глинтвейн и горячий шоколад. Чудесный был день, но теперь мне похоже за этот чудесный день собираются предъявить.