– Как от такого можно отказаться. – Пожал я плечами и засобирался, возвращаться на работу я не планировал, не знаю уж как Варька, но я на сегодня уже наработался.

– Шеф? – Мы сидели друг напротив друга за дешевым пластиковым столом и перед нами дымились тарелки с пловом, порции тут были огромные, еда вкусная, а цены низкие, поэтому то мы и питались тут часто. Нет Институт платил хорошо, особенно мне, особой нужды в деньгах мы не испытывали, но мы как-то неосознанно приучили себя экономить. Я поднял взгляд на Варвару.

– Что? – Ну конечно, я не слушал того, что она мне говорила, как только мы сели, сначала я думал о том, что хочу есть, потом, что плов тут не плохой, а вот слова своей напарницы пропускал мимо ушей.

– Я говорю, не стоит ли поставить в известность местные власти? Ну по поводу инцидента на ферме?

– Так это вроде чисто наше дело. – Я втянул ноздрями горячий пар, исходивший от блюда. – Не знаю, как тебе, а мне с Орловым лишний раз общаться просто не хочется.

– Вы знаете, что он собрал вокруг себя кружок единомышленников? – Варька с удовольствием смотрела как я ем, но сама к плову не притрагивалась. – Назвал это «Отряд самообороны».

– Да? – Удивился я. – И чем они там занимаются?

– Тренируются. – Пожала плечами девушка. – Физическая подготовка, к тому же у них проходят собрания, где активисты движения рассказывают неофитам о том, какое зло Институт. У них уже десятка два бойцов, многие караваевские полицейские в их рядах.

– Хотят развязать войну? – Нет я видел, что изо дня в день с Орловым становится все сложнее и сложнее общаться, из разумного холодного человека, он превратился в истеричку, к тому же эти его завиральные идеи про «городских» и «институтских», про противостояние, заговор, и мне было грустно осознавать, что причиной этих изменений мог быть я.

– Я не знаю. – Пожала плечами Варвара. – Я пыталась вызнать сама, просила знакомых, покрутиться в их кругу.

– Валеру Чекалина? – Ехидно уточнил я. Вот и зачем я это сейчас ляпнул? Ну да, я прекрасно знал, что Варвара, время от времени, встречается с этим изрядно побитым жизнью, пожилым, женатым мужиком, служившим когда-то в полиции, все же стены у нас тонкие и слышимость отличная. Но зачем я сейчас у нее это спросил.

Варвара смерила меня насмешливым взглядом.

– Его самого. И он сказал, что они там все долбанутые по голове. То ли сектанты, то ли экстремисты, он такое в девяностых видел, когда нацисты молодых пацанов вербовали в ряды бритоголовых. Мозга нет, одни лозунги и уверенность в собственном превосходстве.

– И что делать будем? – Уточнил я. – Хочешь, я птиц попрошу они их проклянут, не сильно, так недели на две сверхскоростного поноса?

– Не вздумай. – Лицо девушки стало очень серьезным. – Наоборот, мы вообще не должны их трогать, если разгоним силовыми методами, это только добавит им популярности в городе.

– Нет, я определенно не понимаю. – Я аж отодвинул от себя тарелку, Варька вопросительно подняла на меня взгляд. – Институт приехал в умирающий город отстроил его, дал людям работу, дал условия для жизни, построил всю необходимую инфраструктуру, им даже гуся в пруд запустили. Чего еще не хватает? Зачем все эти дрязги, склоки, отряды самообороны?

– Они боятся, Дим! – С грустью пояснила девушка. – Это для тебя мы обычные, ты видишь нас каждый день и привык к тому, что есть говорящий волк, к тому, что я могу волосами пользоваться, как человек паук паутиной, к тому, что твоя подружка может в любой момент, даже в самый интимный обернуться диким зверем. – Я вздрогнул, и Варька хитро посмотрела на меня. – Она никогда так не делала? – Я насупился, это не ее дело. – Мы для тебя обыденность, а для них неизвестность, а все непонятное, оно пугает.