– Ну и хорошо.

– А ты почему про свой подарок не спрашиваешь? – Роберт нежно обнял жену за талию.

– Деде Мороз и для меня что-то подготовил? – игриво подняв бровь, спросила Мила.

– Конечно. И, опередив твой вопрос, предусмотрительно на кровать в нашей спальне положил. Не под ёлочку, но тоже приятно.

– Тогда, я пойду посмотрю? – щеки Милы покрылись румянцем.

– Пойдем вместе, – взяв за руку жену, сказал Роберт.

Входить в родительскую спальню без разрешения детям было строго запрещено. Поэтому, взрослые могли спокойно побыть наедине, зная, что их не побеспокоят. Войдя в комнату, Мила ахнула. На шелковом китайском покрывале лежала кожаная сумка-мешок кислотного цвета. Как раз модная и крайне редкая часть женского гардероба конца девяностых. За такими моделями охотились все рыночники, но урвать ее было почти невозможно.

– Это мне? – по-детски обрадовалась молодая женщина.

– Тебе. А ты ее открой, может там внутри что-то есть? – Роберт делал вид, что не имеет отношения к подарку.

Мила быстрыми движениями расстегивала многочисленные змейки на кожаной сумке, пока в одном из отделений ни обнаружила коробочку из бархата.

– Роберт…– протянула она.

– Я не причем, – поднял он ладони вверх, – это все Дед Мороз.

В бархатной коробочке лежал комплект из белого золота с россыпью бриллиантов, серьги и кольцо, явно антикварный. А на бирках ярко выбита надпись: «ГлавЮвелирТорг СССР».

– Какая прелесть, – Мила закусила нижнюю губу от восторга.

– Этот комплект – не простой, – объяснил муж, – я вообще-то должен был подарить его тебе тогда, когда Альбинка родилась, но, как ты помнишь, момент был не тот. Спокойной жизни нам не светило, и я попросту о нем забыл. А вот совсем недавно нашел его, перебирая вещи, которые когда-то привез из Грузии. Комплект этот дедушка мой…купил, я тогда был не старше нашей дочки, – запинаясь, рассказывал Роберт, – дед сказал моей маме, чтоб подарила будущей невестке, когда я вырасту и женюсь. То есть тебе. Но, отношение моей мамы к нашему браку ты и сама знаешь, – понуро вздохнул он, – поэтому, она просто отдала его мне, когда приехала сюда. Прими его как нашу фамильную драгоценность. Пусть и не так, как того хотел дед, но всё же – это реликвия моей семьи. А ты уже потом подаришь его Альбине на выпускной или ее дочке, сама решишь.

Мила, привыкшая все и всегда покупать себе сама, была приятно удивлена. Роберт конечно одаривал свою жену приятными подарками, пусть не часто, но всегда от души. И она это ценила. Потому и прощала мужу не всегда удачные затеи собственного бизнеса, потраченные впустую деньги, и просто продолжала работать. Во благо своей семьи и детей.

– А у меня тоже есть для тебя подарок, но тебе его подарит Альбина. Она так просила сама вручить, что я не смогла отказать. Придется тебе ждать полуночи, – она обняла мужа за шею, – спасибо за прекрасный сюрприз.

Вся семья наконец-то собралась у главного атрибута праздничной ночи – у телевизора, за столом. С улицы уже доносились редкие звуки взрывающихся салютов и петард: самые нетерпеливые никак не могли дождаться курантов и приступили к фейерверкам, как только стемнело.

– Ну, пора провожать старый год? – Роберт налил себе и жене в бокалы шампанского до краев.

– А нам? – возмутился Аркаша.

– А для вас «детское шампанское», открывай, – отец протянул ему ярко красную бутылку клубничной «шипучки».

– Папа, произнеси последний тост года, – попросила Мила.

– Что ж, год был для нас непростой. Наконец-то мы закончили ремонт в этой квартире, который длился несколько лет. Было трудно, не стану отрицать. Но, жаловаться и обижать «уходящий» год тоже не буду: все цели, которые мы ставили – достигнуты. Нам остается только строить новые планы, чтоб в предстоящем тысячелетии умножать то, что имеем и ничего не потерять! – глава семьи поднял бокал.