– Второй господин! Некий господин Тянь просит вас проверить товар!

Она крикнула еще дважды, но ответа так и не получила. Тогда молоденькая служанка, позабыв о приличиях, начала выкрикивать «Второй господин!», голос ее звучал все звонче. В этот миг занавесь вдруг отбросили, в комнату ворвалась личная служанка второй госпожи Инхуа, руками она изобразила, будто перерезает себе горло. Ланьхуа не успела ничего сообразить, как в комнату с сердитым видом вошла вторая госпожа, сощурив раскосые глаза, она принялась браниться:

– Чем дальше, тем все больше забываешь о приличиях! Что за крик подняла! На севере ты тоже так себя вела?

Ланьхуа, держа в руках трубку, стояла с опущенной головой, она не смела даже вздохнуть, а глаза ее покраснели от слез. Чэн Фэнтай, разбуженный их галдежом, не мог больше оставаться в постели, шаркая домашними тапочками, он направился к телефону, чтобы ответить на звонок. Волосы у него были всклокочены, глаза еще не открылись после сна, и про себя он жаловался: у него ведь нет друзей по фамилии Тянь, все его друзья в это время или в объятиях женщин, или спят крепким сном! Только те, кто занимают у него денег или торопят с доставкой товара, могли его искать. Взяв трубку, Чэн Фэнтай нарочно улыбнулся Ланьхуа, чтобы успокоить ее. Не прошло и несколько лет, как ее купили на севере, а она по-прежнему оставалась неуклюжей деревенской глупышкой, и потому ей часто доставалось. Чэн Фэнтай обращался с ней особенно ласково. Завидев его улыбку, вторая госпожа тотчас помрачнела и с решительным видом села за рукоделие, чтобы не покидать комнаты. Дрожащая от страха Ланьхуа тихонько прокралась к выходу, не зная, что ждет ее дальше.

Шан Сижуй так и не дождался ответа, не в силах терпеть тишины, он принялся напевать себе под нос отрывок из оперы, чтобы развлечься, он напевал всякий раз, как у него появлялась свободная минутка. Едва Чэн Фэнтай взял трубку, как тут же услышал приглушенное пение с другой стороны – мягкое и проникновенное, словно губами певец прижимался к уху, щекоча их, это была куньцюй. Чэн Фэнтай рассмеялся, но, испугавшись, что его смех заметит вторая госпожа, повернулся спиной и нарочно принялся кричать на пекинском диалекте:

– Тянь-лаобань сегодня в недурном настроении, раз решили позвонить мне по телефону. Чем могу вам служить?

Шан Сижуй изумленно вскрикнул:

– Я не сказал еще ни слова, как ты понял, что это я?

Чэн Фэнтай ответил:

– Кто, кроме нашего Тянь-лаобаня, может петь так красиво?

Шан Сижуй тотчас же ликующе рассмеялся, он не в силах был сдержать воодушевления, и смех его полнился детским озорством:

– Есть кое-кто! Хотя и уступает немного Тянь-ла-обаню!

Чэн Фэнтай рассмеялся вслед за ним:

– И в самом деле появился товар, способный меня поразить?

– И впрямь появился.

– Тогда в котором часу встретимся?

– Сейчас.

– Сейчас? – Чэн Фэнтай взглянул на часы, была четверть первого, не рано и не поздно. Но по правилам традиционного китайского театра самые стоящие пьесы ставили вечером, а знаменитым артистам отдавали заключительные номера в представлениях:

– И какой стоящий товар может быть в это время?

У Шан Сижуя не осталось терпения говорить, он лишь добавил:

– Ты просто приходи! Приходи скорее! А если опоздаешь, я уйду один.

Чэн Фэнтай повесил трубку, впопыхах оделся и отправился на встречу, выражение лица у него было совсем иным, чем когда он шел обсуждать деловые вопросы. Вторая госпожа озадаченно глядела на него, подумывая позвать Лао Гэ, чтобы тот подготовил машину. Лао Гэ как раз обедал с женой, на столе стояло горячее, одет он был в старую домашнюю кофту с жирными пятнами, волосы и лицо у него тоже все засалились, и, пока он переоделся бы и собрался, прошло бы время. Но не такой у Шан Сижуя был нрав, чтобы ждать. Чэн Фэнтай не простоял у порога и минуты, прежде чем сам не выдержал, потуже затянул галстук и сел за руль. Так или иначе вторая госпожа что-то заподозрила: на деловые встречи он не отправлялся без водителя, самое важное для Чэн Фэнтая – пустить пыль в глаза.