Чэн Фэнтай вскинул бровь, глядя на Шан Сижуя, и горько усмехнулся:

– Мне пора возвращаться, кажется, сегодня я и впрямь останусь без штанов. А вы?

Шан Сижуй ответил:

– Вернусь с вами. Я отказывал господину Хуану столько раз, сегодня непременно нужно продержаться до конца.

Чэн Фэнтай с улыбкой проговорил:

– Тогда садитесь рядом со мной, даю слово, что никто не посмеет снова куда-то вас отослать.

Шан Сижуй кивнул.

Чэн Фэнтай вошёл в зал для игры в мацзян, за ним, не отставая ни на шаг, следовал Шан Сижуй. Все в комнате подняли на них глаза, не понимая, о чём эти двое вообще могут говорить друг с другом. Племянник семьи Хуан уступил Чэн Фэнтаю место, с улыбкой доложив, что выиграл две партии, а проиграл одну. Чэн Фэнтай схватил пригоршню фишек и засунул ему в карман, выражая благодарность, затем попросил поставить рядом ещё один стул и усадил на него Шан Сижуя. Чэн Фэнтай закурил и спросил:

– Шан-лаобань, сыграем?

Шан Сижуй ответил:

– Я не очень-то умею.

Чэн Фэнтай проговорил:

– Если не умеете, это ничего. Просто посидите рядом, вытащите для меня кости – этого будет достаточно.

Когда пришло время тянуть кости, Шан Сижуй замешкался, не осмеливаясь что-то сделать. Все эти богачи, швыряющиеся серебром и золотом, за одну игру делают ставку, ради которой ему пришлось бы петь много месяцев, и, если он вытянет неверную кость, откуда ему взять денег, чтобы возместить проигрыш. Чэн Фэнтай сказал:

– Ничего. Вытаскивайте любую. Я и так проигрываю всё время, бояться уже нечего.

Фань Лянь с улыбкой добавил:

– Верно, пусть братец Жуй вытащит любую, что попадётся под руку. Чем раньше вы отправите моего зятька на тот свет, тем быстрее он заживёт новой жизнью.

Шан Сижуй помедлил в нерешительности, выбрал одну кость и сжал её. Чэн Фэнтай раскрыл его ладонь, взглянул – и тут же радость озарила его лицо. Забрав костяшку, он бросил её на стол и громко расхохотался:

– Кости сошлись! Я выиграл! – Затем крепко схватил Шан Сижуя за руку и изо всех сил затряс: – Я как чувствовал, что моя удача ко мне вернётся!

Он уже слишком долго не ощущал запаха победы и потому радовался совсем как ребёнок.

Шан Сижуй подумал про себя: «Ну конечно, никто не посмеет командовать мной, когда я сижу рядом с тобой, ты один делаешь это за всех». Все кости, которые он затем вытаскивал для Чэн Фэнтая, как одна, приносили победу, и помощь его была ещё весомее, чем присутствие Чача-эр. За соседними столами прекратили играть, все сбежались посмотреть на Чэн Фэнтая, который наконец поймал удачу за хвост, и на его новоявленную Lucky Star. Противники Чэн Фэнтая по игре в мацзян в один голос принялись роптать, осуждая его за то, что он жульничает, прибегая к помощи со стороны.

Чэн Фэнтай со смехом сказал:

– Не болтайте всякий вздор, таковы правила игры со мной. Лучше сами найдите человека, который будет тянуть для вас кости.

Кто-то рассмеялся:

– Да где уж нам отыскать такого благодетеля, что согласится нам помочь? Или же Шан-лаобань пересядет к нам?

Шан Сижуй не успел ничего ответить, как Чэн Фэнтай крепко прижал его руку к столу:

– Пересаживаться запрещаю! Просто сидите здесь!

Фань Лянь помахал Шан Сижую и проговорил:

– Братец Жуй, а братец Жуй, почему помогаешь только моему зятю, а меня не замечаешь? Мы ведь двое – старые друзья. Ты иди-ка ко мне, я отдам тебе твою долю.

Чэн Фэнтай взглянул на Фань Ляня и, не говоря ни слова, снял сапфировое кольцо и вложил его в руку Шан Сижуя. Проделано это было весьма впечатляюще:

– Думаешь, если у тебя есть для него деньги, то у меня их не найдётся?

Все дружно расхохотались.

Шан Сижуй просидел подле Чэн Фэнтая до глубокой ночи, говорил он немного, больше с улыбкой слушал, о чём болтали другие, но то и дело к нему подбегали гости, находя всяческие предлоги, чтобы перекинуться парой слов. Несмотря на то что эта компания с удовольствием перемывала ему косточки за его спиной, при встрече они восхваляли Шан Сижуя как кинозвезду – каждому не терпелось подойти и прикоснуться хотя бы кончиками пальцев… к этой популярной диковинке. Они были людьми, влачившими бессмысленное существование, и сплетни приносили им хоть какую-то радость, в конце концов, за их болтовнёй не стояло подлого и омерзительного умысла, и ехидничали они не нарочно. Чэн Фэнтай знал, что и его обсуждают за спиной не меньше, чем Шан Сижуя, ведь многих волновал юноша, прибывший из Шанхая в Бэйпин, сколотивший состояние и погрязший в любовных интригах, разговоры о нём всегда полнились волнующими подробностями.