– Послушайте, я страшно замерз, но мне нужно обсудить с вами кое-какие странные вещи. Есть проблема. Так вы хотите сейчас взглянуть на другие тела? Женщине выстрелили в лоб, девочка сгорела. Или мы можем сразу поговорить?

– Я быстро осмотрю их, – сказал Лукас.

– Тогда идемте, – махнул рукой Карр.

Лейси отошел от них со словами:

– Шелли, мне нужно проверить оборудование.

Лукас и Карр осторожно направились по грязному льду к дому и вошли через переднюю дверь, стараясь не задевать ее. Внутри обгоревшая мебель и ковер были усеяны искореженными гипсокартонными панелями со стен и потолка. На полу валялись тарелки, кастрюли, сковородки, стеклянная посуда и остатки набора коллекционных керамических кукол. Всюду были разбросаны рамки от фотографий. Некоторые фото сгорели, но с других на Лукаса взирали чистые улыбающиеся лица с широко раскрытыми глазами. Счастливые светлые времена.

По дому ходили два помощника шерифа: один с видеокамерой (шнур питания спускался мимо его воротника под парку), второй держал в руках тридцатипятимиллиметровый «Никон».

– У меня руки заледенели, – пожаловался тот, что с видеокамерой.

– Иди в гараж, – сказал Карр, – Только осторожно, не поскользнись.

– В моей машине вы найдете пару галлоновых термосов с горячим кофе и бумажные стаканчики. Белый «Эксплорер» на парковке, – уточнил Лукас, – Дверь открыта.

– С-спасибо.

– Мне оставьте немножко, – попросил шериф и, повернувшись к Лукасу, спросил: – Где вы достали кофе?

– Остановился в «Уголке Доу» по дороге сюда и опустошил их кофейный автомат. Я шесть лет занимался патрулированием и тысячу раз морозил себе задницу на местах преступлений.

– Ага. «Доу», – Карр прищурился, вспоминая, – Оно по-прежнему принадлежит Филу и Вики?

– Да. Вы их знаете?

– Я знаю всех на семьдесят седьмом шоссе, от Хейуорда в округе Сойер до тринадцатого шоссе в округе Эшленд, – буднично ответил шериф, – Сюда.

Он провел Лукаса по обгоревшему коридору мимо двери ванной комнаты в маленькую спальню. Стена, выходящая на озеро, рухнула, и снег залетал внутрь через зияющий проем. Тело лежало под сгоревшей кроватью, так что ее пружины касались груди девочки. Один из прожекторов находился сразу за окном и заливал все вокруг ярким светом. Хотя голова убитой частично оказалась в тени, были видны неестественно белые зубы, сверкающие на обугленном лице.

Лукас присел на корточки, включил фонарик, крякнул, снова выключил его и встал.

– Меня затошнило, когда я посмотрел на нее, – признался Карр, – До того как меня выбрали шерифом, я работал в дорожном патруле и видел такие страшные катастрофы, что даже представить невозможно, но меня никогда не тошнило. А сейчас я едва сдержался.

– Несчастные случаи – другое дело, – согласился с ним Лукас. Он огляделся по сторонам, – А где тело матери?

– На кухне, – ответил Карр.

Они снова вышли в коридор.

– Зачем он сжег дом? – спросил шериф срывающимся голосом, – Ведь не ради того, чтобы спрятать тела. Он оставил труп Фрэнка во дворе. Если бы он просто убрался отсюда, прошел бы день или два, прежде чем кто-нибудь узнал бы про убийства. Он что, решил похвастаться тем, что сотворил?

– Может быть, хотел скрыть отпечатки пальцев. Чем занимался Лакорт?

– Работал в резервации, охранником в казино «Игл».

– В казино циркулирует много денег, – заметил Лукас, – У него там были какие-то проблемы?

– Я не знаю, – просто ответил шериф.

– А как насчет его жены?

– Она была помощницей учителя.

– Семейные неурядицы? Может, поблизости бродят бывшие супруги?

– Да, для обоих это был второй брак. Я проверю бывшую жену Фрэнка, Джин Хансен. Впрочем, я знаю ее, она даже мухи не обидит. Первого мужа Клаудии зовут Джимми Уилсон. Он переехал в Феникс три или четыре зимы назад, и он тоже не способен на такое. Я и его проверю, но они хорошие люди. Просто так случилось, что они перестали любить друг друга. Вы же знаете, как это бывает.