– Успокойся! – Дикон осторожно обнял мягкие плечи, привлекая женщину к себе. Марианна что-то прошептала, она не отбивалась и не завлекала. Они были одни среди золотых шелков.

– Ричард, – пробормотала Марианна, – заприте дверь… Ключ на шее.

Когда Удо узнает, что случилось, он примчится, позабыв и гимнетов, и Совет, но граф пока не знает. И маленький барон не знает, а Робер болен.

– Я запру. – Руки юноши нашарили тоненькую золотую цепочку. Ключик неохотно покинул свой трон. – Я сейчас…

Ричард заставил себя разжать объятия. Он даже шагнул к дверце, но та распахнулась сама.

– Монсеньор. – Выросший на пороге солдат уставился на растрепанную баронессу, и Дику захо телось пристрелить невежу на месте. – Тут разбойник один… Про вас орет. Говорит, он у вас вроде как на службе.

Губастого «висельника» Ричард вспомнил сразу же, как увидел. Прошлым летом негодяй поклялся Слепой Подковой разыскать убийц герцога Окделла. И что с ним теперь прикажете делать?

Ричард уселся в кресло, разглядывая вора, которого поздняя осень не сделала менее смуглым. С Марианной вышло некрасиво, но кто мешает нанести баронессе приватный визит через несколько дней? Госпожа Капуль-Гизайль не только хороша, но и умна. Да, сегодня она была не в себе, но это понятно: пережить нападение, узнать, что в твоем доме завелся предатель… Неудивительно, что красавица рванулась к тому, кто может ее защитить, но губастый объявился вовремя. Что бы было, застань кто-нибудь цивильного коменданта с баронессой?! Поползли бы слухи, а Спрут озаботился бы донести их до Катари. Почему все-таки она отказывается его принять? Стесняется или дело во взбесившейся Айрис?…

– Монсеньор! Монсеньор, вы меня помните?!

Губастый. Никуда не денешься, нужно покончить с этим делом, а потом навестить Робера и сообшить о нападении Катари. Сегодня она просто не сможет его не выслушать.

– Вы меня помните?!

– Разумеется, – подтвердил Ричард, – но это ничего не значит. Если ты совершил преступление, ты за него ответишь.

– Я только стоял у входа, – зачастил подручный Тени. – Я не знал, кто тут… Мне не сказали…

– А что ты знал? – В ворье и вправду нет ничего достойного, ызарги и есть ызарги. – И где этот, как его, Джанис?

Сзади что-то звякнуло, и Ричард вспомнил, что они с «висельником» не одни. Впутывать незнакомого теньента в свои дела не хотелось, но если не объяснить, Грейндж, чего доброго, вообразит, что герцог Окделл якшается с отребьем.

– Этот человек видел того, кто хотел меня убить.

– Я его узнаю, если услышу, – встрял губастый, – я поклялся… Монсеньор знает. И Тень слышал…

– И где же он? – Если на Робера поднял руку Джанис, он поплатится, но чего он искал, золота или крови? Тень обязан Ворону жизнью и властью, забывать о таком нельзя.

– Монсеньор, – запыхавшийся Джереми не забыл щелкнуть каблуками, – герцог Эпинэ спит. Врач говорит, можно не опасаться.

– Сообщите об этом госпоже Капуль-Гизайль. – При всех прощаться с Марианной не стоит. – Засвидетельствуйте баронессе мое почтение, я навещу ее при первой же возможности.

– Слушаюсь, монсеньор, – поклонился Джереми, и тут губастый с неожиданным проворством рванулся вперед, вцепившись слуге в рукав.

– Это он, – завопил воришка, тыча пальцем в Джереми, – это он платил за убийство монсеньора! Я его узнал, точно узнал…

– Этот человек говорит правду? – Грейндж ухватил слугу за плечо. – Ты платил за убийство герцога?

– Да! – орал «висельник». – В одеяло замотался, чтоб за жирного сойти, только голос не подменишь!

Ночная дрянь не лгала, Ричард это понял, едва взглянув на побелевшего камердинера.