[1] Пренебрежительное обращение к прислуге.

4. Глава 4

Через несколько шагов я услышала приглушенные голоса из одной из комнат и направилась к двери. Она была приоткрыта, так что я сыграла роль Варвары[1], надеясь, что мой нос останется при мне. Не то чтобы мне действительно был интересен чужой разговор. Скорее, я искала живую душу. Желательно – Вику.

И мне повезло: через приоткрытую дверь я увидела и саму Вику, и ее собеседницу. Мою бабушку, Слепову Аграфену Ивановну.

Они стояли у занавешенного тюлем окна и о чем-то беседовали, стараясь говорить как можно тише. «Это из-за меня, точно, чтобы я не услышала», - подумала я зло, чувствуя, как в груди разгорается огонь обиды. И исключительно из чувства противоречия толкнула дверь, своим появлением прервав разговор.

- А вот и Дашка, - искренне, по-доброму улыбнулась Вика, увидев меня. – Долго нас искала?

- Да нет, но успела налететь в коридоре на какого-то невоспитанного типа, - ответила я.

Бабушка с Викой переглянулись, причем довольно многозначительно.

- Высокий брюнет с карими глазами? – уточнила Вика.

Я кивнула. Нахала здесь, похоже, знали.

- Арс все же вернулся, - вздохнула Вика. – Что он тебе сказал?

- «Смотри, куда прешь, ройса», - процитировала я. – Кто такая ройса?

- Прислуга. Грубое слово, - ответила бабушка.

Она наконец-то сдвинулась с места, подошла, приобняла меня за плечи.

- Даша, детка, я рада тебя здесь видеть. Но выглядишь ты, конечно, не лучшим образом. А Арс… - она запнулась, повернулась к Вике, вопросительно на нее посмотрела.

- Иллюзия, - пожала плечами та. – С закрепителем. Которую можно будет снять только на Земле.

Бабушка кивнула и перевела взгляд на меня.

- Мать тебе, конечно, ничего не рассказывала ни про наш род, ни про ведьмовство, - скорее, утвердительно, чем вопросительно, произнесла она.

Я покачала головой. Ничего никто мне не рассказывал, тем более о каком-то ведьмовстве. Да и не так уж часто я общалась с родителями последние годы, чтобы расспрашивать их о чем-то, кроме повседневных дел.

- Слава, конечно, чересчур упряма, - вздохнула бабушка. – Решила сразу же и за себя, и за тебя. Неправильно это. Каждому нужно давать выбор.

Потом она что-то прошептала, провела руками вдоль моего тела, сверху вниз и попросила.

- Подойди к зеркалу.

Зеркало находилось возле Вики, стояло в самом углу. Я повиновалась, подошла… И неверяще уставилась на себя другую.

В нашем роду по маминой линии все женщины были худыми. И мама, и бабушка, высокая сероглазая брюнетка, и прабабушка… Да все! Я же поломала шаблон и пошла в отца, его породу. Полные, практически не худеющие, что женщины, что мужчины, мы могли толстеть просто от вдыхаемого воздуха. И я, зная это, даже не парилась, не пыталась худеть, ела все, что на тарелку положат. Ну что ж поделать, если от лишнего веса не избавиться никакими ухищрениями.

Сейчас же на меня смотрела миловидная худощавая блондинка в длинном синем платье, достаточно плотном, чтобы выйти в нем на улицу, на холод. И это точно была не я.

Как там Вика говорила? «Иллюзия. С закрепителем»?

- Зачем? – повернулась я к ним обеим. – Для чего это?

- Тебе не нравится? – спросила Вика. – По-моему, отлично получилось. Ничего, несколько дней поживешь с иллюзией. Потом уже решишь, надо оно тебе или нет.

Я подавила желание дернуть плечом – дурацкий жест, от которого я никак не избавлюсь. И уже хотела рассказать им обеим все, что думаю насчет этой самой иллюзии. Но в коридоре внезапно послышались шаги. Дверь отворилась. И порог перешагнул, не спрашивая разрешения, тот самый невоспитанный тип, которого я встретила в коридоре.