– Всё, грудью кормить больше не буду.

– У тебя же столько молока, – запротестовала Марина, но Лариса отмахнулась и, даже не поинтересовавшись, как дела у сына, добавила, что завтра уезжает и просит только о последней услуге, побыть с малышом, пока она съездит на вокзал за билетом и отвезёт туда часть вещей.

– Ну, а потом проводишь нас и прощай на веки, – закончила она. Марина возразила, что родители Павла живут там же, где работает Лариса, и что, приехав навестить их, она непременно заглянет и к ней, но Лариса лишь покивала головой и криво улыбнулась, как будто не слишком верила подобным заверениям.

Легли спать. Марина едва дремала, откликаясь на каждый шорох малыша, и всё время неодобрительно смотрела в сторону Ларисиной постели. А та спала так, словно не её сын лежал рядом, и не было у неё никаких забот.

Утром, подхватив одну из сумок и предоставив Марине утреннюю кормёжку мальчика, Лариса умчалась на вокзал, пообещав вернуться часа через три. Она даже не взглянула в сторону сына, и Марина в очередной раз нахмурилась и покачала головой. У неё как-то беспокойно ныло сердце. Ребёнок проснулся, жалобно заплакал, призывая маму, но той, как всегда, рядом не оказалось. Марина грустно вздохнула и принялась менять пелёнки и кормить малыша.

Прошло три часа, и четыре, и пять. К вечеру стало ясно, что Лариса не вернётся. Заглянули соседки, предложили осмотреть оставленные вещи, и нашли лишь несколько чистых пелёнок, распашонок да чепчиков. Вещей Ларисы не было. Сначала все растерянно замолчали, озарённые неожиданной догадкой. Потом возмутились, забеспокоились, вместе обсуждали, что предпринять. Кто-то порывался звонить в милицию, кто-то предлагал не спешить. Сошлись на том, что надо подождать несколько дней, вдруг одумается и явится назад. Присматривать за ребёнком пока решили по очереди. Так малыш и остался на своей, уже привычной постели.

На другой день Марина получила телеграмму от Павла. Муж приезжал следующим утром. Она растерянно посмотрела на малыша.

– Завтра Павел приедет. А что же мне с ребёнком делать? Куда же я с ним? – заволновалась она.

– Да, не беспокойся ты. Посидим мы с парнем пару дней. Встречай своего ненаглядного. Как-нибудь справимся, – пообещали подружки.

Марина успокоилась, собрала детские вещи и утром отнесла мальчика соседкам.

Это были чудесные, просто сказочные дни. Потом Марина будет вспоминать о них с болью и тоской. Потом у неё уже никогда не будет таких дней. А сейчас они наслаждались своим счастьем, своей свободой и любовью. И неважно, что спать им приходилось на узкой железной кровати, что комната была темновата и холодна, что на кухне всегда толпился народ. Они уходили гулять по городу, загорали на пляже, сидели в кафе, держались за руки и говорили, говорили, говорили. Ах, с какой любовью смотрел на неё Павел, какой нежностью светился его взгляд. Никогда больше не увидеть ей такого восхищённого взгляда, и тем больнее будет потом смотреть в его глаза, наполненные ненавистью и презрением.

Беда пришла неожиданно. Хотя и не совсем неожиданно. Ведь что-то чувствовала Марина в последние дни, что-то беспокоило её, тревожило, настораживало. Но разве могла она предполагать, какой удар нанесёт ей судьба? Да, в общем-то, и не судьба, а бывшая приятельница, жившая когда-то в одной с нею комнате.

В дверь постучала Тамара, сидевшая в эти дни с малышом.

– Марин, сегодня у нас много дел, возьми ребёнка.

– Какого ребёнка? – удивился Павел.

– Да, приезжала тут наша бывшая соседка по комнате, попросилась пожить несколько дней (она в положении была). Попала отсюда в роддом, а после выписки опять к нам пришла, пожила несколько дней, а потом оставила ребёнка и уехала. Уже неделя прошла, а она не возвращается. Мы решили пока подождать, вдруг одумается и вернётся. Вот и сидим с ребёнком по очереди – объяснила Марина, но её слова звучали почему-то неубедительно, и она смутилась.