Озёра, реки – графство Майо кишело рыбой, но лов её запрещался без особого разрешения лендлорда. И братья МакРайан понимали, чем рискуют, уходя утром на рыбалку. Но по-другому попросту не могли. И вот теперь на ужин вместо двух крупных рыб, на которые вся семья могла прожить неделю, они принесут лишь крохотную форель, тощую после зимы.

– Пойдём, – вздохнул Колум, когда Киллиан увязал, наконец, рыбу в мешок. Тяжело вздохнув, брат поднялся с колен и побрёл за Колумом, низко опустив голову.

Через два дня Анора умерла. За ней последовали Агна и Дэрвин, подхватив ту же болезнь, что унесла жизнь младшей сестрёнки. Каели МакРайан держалась дольше всех, но братья подозревали, что мама не доживёт и до конца недели. Сейчас мысль о том, что не стоит есть похлёбку, чтобы оставить побольше сёстрам и маме, уже не казалась им такой верной. Но поделать уже ничего было нельзя. Врач в их деревне был редким гостем, а лечебные травы давно пошли на чай и суп, вне зависимости от своего назначения. И теперь Каели МакРайан лежала на своей кровати, завёрнутая в цветастый шерстяной плед, и, болезненно морщась, смотрела на оставшихся в живых сыновей.

– Я была неправа. – Каели посмотрела на Колума, сидевшего по правую руку на кровати. – Мы должны были уходить. Не цепляться за землю, которая больше ничего не родит.

– Не надо, мам. – Колум кусал щёку, с болью глядя на крохотную, казавшуюся детской фигурку. Всего три года превратили Каели МакРайан из цветущей женщины, матери большого шумного семейства, в иссушенную голодом старуху.

– Что уж тут, – через силу усмехнулась Каели, – теперь говорить не о чем. Я умею признавать свои ошибки, даже лёжа на смертном одре.

Киллиан, сидевший слева, резко отвернулся, глотая слёзы.

– После моих похорон уходите, – твёрдо проговорила Каели, переводя взгляд с одного сына на другого. – Уходите, но помните, где ваши корни. Никогда не забывайте об этом. Вы – МакРайаны из Мейо, и этого ничто никогда не изменит.

– Никогда не изменит, – повторил за ней Колум. Киллиан кивнул.

– Я знаю, у вас всё получится. Вы сможете выбиться в люди и ещё заставите говорить о МакРайанах. А пока… – Каели судорожно вздохнула, проглотив ком в горле. – Заботьтесь друг о друге. Ты слышишь меня, Колум? Заботься о брате. Обещай, что не бросишь его, никогда не бросишь.

Колум сумрачно молчал. Ещё вчера он решил, что уйдёт в «Молодую Ирландию», партию, образованную недавно. Неделю назад мимо деревни прошли несколько мужчин, направлявшихся в Баллингари, где, по слухам, собирались основные силы движения. Тогда он не задумался об этом, но теперь мысли о том, чтобы бороться за независимость Ирландии, казались правильными.

– Колум МакРайли! – голос Каели окреп, в нём послышались властные нотки, что столько лет приводили в трепет отца, семью и всю округу. – Обещай, что ты не оставишь своего брата. Что будешь присматривать за ним. А он, – быстрый взгляд на Киллиана, – за тобой.

– Обещаю, – обречённо выдохнул Колум, послушно целуя крест, протянутый иссохшей рукой.

К утру Каели МакРайан не стало, а на следующий день братья уже шли по дороге в сторону Баллингари.

Комментарий к Глава 2

*Колорадо-Спрингс был основан в 1871 году, на три года позже описываемых событий. Авторское допущение – поместить героев в город на три года раньше.

**Если причиной межнациональных разногласий можно считать одно событие, то источник ненависти ирландцев ко всему британскому скрывается за событием, именуемым Великим Картофельным голодом, поразившим эту небольшую изумрудную страну в 1845 г. и продолжавшимся пять лет – до 1850 г. За это время население страны уменьшилось на четверть: 1 029 552 человека умерли от голода, цинги, сыпного и брюшного тифа и 1 180 409 человек эмигрировали, большей частью в Америку. Так были посеяны семена глубочайшей ненависти, которые потом переросли в кровавые бунты.