Мне это здание казалось сказочным дворцом. Может быть, это была перестроенная церковь или, действительно, бывший дореволюционный дворец. Во дворце за огромными окнами виднелись разные макеты кораблей, самолётов. Мне это так нравилось. Однажды, ещё зимой, на обратном пути я остановилась у окна дворца и засмотрелась на модели. Наша руководительница не заметила, что я отстала. Когда я спохватилась, группы было не видно. Я испугалась, так как не знала дорогу к дому, просто не обращала внимания на дорогу, когда шла в паре с кем-то из ребят. Очевидно, я побежала не в ту сторону, куда было надо, и вышла из парка через другие ворота – всё было незнакомым. Из моих глаз потекли слёзы, я заревела в голос. Ко мне подошла женщина, стала расспрашивать. В это время откуда-то появилась руководительница нашей группы, за ней бежали дети. Оказывается, они хватились меня, когда при выходе из парка стали вставать в пары. Все были рады, что я нашлась, и просили меня не рассказывать маме об этом приключении. Я пообещала и своё обещание выполнила.

Папа обычно обедал дома, он приезжал около 6-ти часов вечера, мыл руки, обнимал меня и маму, и мы все садились за стол. Это было святое. После обеда папа немного отдыхал, полчасика дремал в спальне, потом немного играл со мной, разговаривал с мамой, бабушкой, спрашивал, как дела в школе у Рудика, и опять уезжал на работу до ночи – по вечерам у них были какие-то селекторные совещания. Возвращался папа, когда я уже давно спала.

Мы вечером собирались в кухне, там всегда было тепло. Мама, иногда бабушка, читали вслух. Читали разные книги. Я плакала над «Хижиной дяди Тома», с удовольствием слушала детски книжки Чарской. Как-то мама прочитала нам статью из газеты о подвиге Зои Космодемьянской, что-то читали о лётчике Валерии Чкалове и много всего другого. После чтения мы пили чай и меня отправляли спать. Рудик доделывал уроки, мама с бабушкой занимались хозяйственными делами.

За несколько дней до Нового Года включили паровое отопление. Стало сразу веселей. Мы в срочном порядке принялись по вечерам клеить ёлочные украшения из цветной бумаги: цепочки, гирлянды разноцветных флажков, хлопушки и т. д. За день до Нового Года привезли ёлку, мы нарядили её в большой комнате, теперь там было тепло. На ёлку мама повесила немного конфет, но до Нового Года трогать их не велела.

Накануне Нового Года мама и папа ушли в гости, а мы – бабушка, Рудик и я, как обычно попив чая, легли спать. Утром первого января 1943 года я проснулась и увидела на стуле у кровати подарки: игрушечный деревянный набор для стирки белья. В этом наборе была маленькая шайка (литра на 2—3), ведёрко (на 3—4 литра, кажется, из нержавейки), деревянное корыто на подставке, щипцы для перекладывания горячего белья, каток для прокатывания белья вместо глажения – полный набор предметов для стирки в деревенской семье, где и утюга-то не было. Всё в миниатюре, в 2—3 раза меньше. Я потом с удовольствием играла в стирку, стирала кукольную одежду, какие-то тряпочки.

У кровати Рудика тоже был интересный подарок – в аккуратном, деревянном ящике набор маленьких столярных инструментов: разные рубанки, пилы, молоточки и прочие инструменты, которыми можно было по-настоящему пилить и строгать. Рудик тоже изредка что-то строгал и пилил. Наверное, папа заказывал это в столярной мастерской. На завтрак в этот день было что-то вкусное, после завтрака можно было сорвать конфетку с ёлочки.

К обеду ждали гостей, мама с бабушкой что-то готовили, а папа, я и Рудик пошли гулять. Гости (несколько пар с детьми) пришли с подарками, в основном это были предметы женского рукоделья: вышитое крестиком саше, красивая вышитая наволочка на маленькую подушку и т. д.