Ричардсон сделал большой глоток и продолжил:

– Исключение сделали только для нашего юного друга, – он кивнул в сторону Мура. – Его пожалели. Чтобы не мучался со старым хрычом, который старше его почти в три раза. Но он живет в нескольких десятках метров отсюда, – Мур хотел что-то сказать, но Ричардсон остановил его движением руки. – Ладно, не оправдывайтесь. Я же знаю истинную причину. Ну а теперь несколько слов о вашей работе, – Ричардсон снова повернулся к Фрэнку. – Наша задача состоит в том, чтобы распределять получаемые грузы гуманитарной помощи в соответствии с желанием иракской стороны. Мы кое-что хотели бы делать по-другому, но решающее слово всегда остается за иракцами. Мы можем считать, например, что в ближайшее время детское питание должно поставляться в Мосул, а нам говорят: нет, отправляйте в Кербелу. И спорить не приходится. Иначе выяснится, что какие-то документы оформлены не так, как надо, грузы нельзя доставить из порта Басра в Багдад и тому подобное.

Ричардсон остановился перевести дух, и Мур сразу же воспользовался паузой.

– Если позволите, сэр, я не буду отвлекать вас от дел. И потом, мы хотели съездить на военную базу немного поиграть в бейсбол.

– Ладно, – Ричардсон махнул рукой, – можете отправляться. Только не забывайте о комендантском часе. И помните об осторожности.

Мур попрощался и вышел. Ричардсон и Фрэнк подождали, пока за ним закроется дверь, и Ричардсон продолжил:

– Неплохой парень, но шалопай. Ему всего двадцать пять лет. И вы знаете, зачем он сюда приехал? Не поверите. Он с детства коллекционирует монеты. И год назад он прослышал, что в Ираке этого добра хватает. Особенно после того, как местные бандиты разграбили Национальный музей и другие музеи, коллекции и собрания. И вот он использовал все свои возможности и связи для того, чтобы попасть в Ирак. И добился своего. У нас он числится бухгалтером. И притом он действительно хороший бухгалтер. С помощью своего компьютера он выдаст вам любую справку за полминуты. А если бы вы слышали, как он говорит о нумизматике! Это просто поэзия! Он без запинки и без подглядывания в справочники может сказать вам, чем отличается динар или дирхем, отчеканенный в 1200 году от своих собратьев выпуска 1280 года. Но во всем остальном он полный профан. Когда он приехал, я подобрал ему кое-какую литературу по Ираку. Самую простейшую, чтобы он получил представление о стране. А потом, через месяц, я решил проверить, что он усвоил. Оказалось, ничего! Ну а что касается нашего местного персонала, то их сейчас двенадцать человек. Я считаю, что они в большинстве своем хорошие ребята. Дружелюбны, никогда не скажут, что не могут задержаться на после окончания рабочего дня, если есть такая необходимость. К тому же они заинтересованы в своей работе в фонде. Платим мы хорошо, иногда распределяем между ними какие-нибудь консервы. Так что на фоне огромной безработицы в стране они, можно сказать, устроились великолепно. Насколько хорошо они относятся к американской оккупации и к американцам вообще, сказать трудно. Да я считаю, что это не столь уж важно. Главное, чтобы выполняли свои обязанности. Есть, конечно, и типично местные недостатки. Если вы не прикажите, а просто попросите их что-нибудь сделать, то наверняка получите ответ: завтра, ин шаа лла. То же самое вам скажут и завтра. Поэтому иногда приходится проявлять требовательность. Вот вкратце то, что я вам хотел сказать на первый раз. С деталями познакомитесь в процессе работы. Посмотрите наши отчеты. Что будет неясно, спросите. А сейчас устраивайтесь и отдыхайте до ужина. Пойдемте наверх, я вам покажу комнаты.