«Нет. Должны быть какие-то иные варианты. Столько уже сделано, столько всего построено! Почему переводят именно нас? Именно сейчас? – Бурнашев сокрушительно вздохнул, опустив внушительные плечи, – надо срочно перезвонить Соболеву».

Он снял было трубку, но тут же положил ее на место, словно испугавшись своего порыва. «Нет, я не могу демонстрировать свое недовольство… Мало ли, какие у меня были планы. Это же военная служба! Командованию виднее. Нет, не нужно… Что это со мной? – он сам удивлялся своей реакции на приказ, – Я же не первый год на военной службе. Как девчонка разволновался…»

Командир части то ли ворчал на себя, то ли уговаривал самого себя. Противоположные мысли и решения хаотично возникали в его голове. Неожиданный приказ нарушил любовно лелеемые Бурнашевым планы по развитию своей части. Впереди – неизвестность, которая сбивала полковника с толку больше всего. «Что там за местность? Есть ли там казармы, корпуса? Что там за люди живут?» – эти вопросы вихрем кружились в его сознании.

Он подошел к карте и нашел глазами Забайкальский край. Поставил на нем жирную красную точку. Мысленно представил себя там. Снег, кругом лес, редкие прохожие напоминают зомби – лица скрыты теплыми платками и шарфами, видны лишь одни глаза, опухшие от многодневных, многолетних возлияний. Бррр… Бурнашев потряс головой, чтобы прогнать неприятный образ… Не может же быть все так плохо, как рисует его воображение!

– Ведь живут же там люди, значит и мы сможем. Привыкнем, обживемся и на новом месте… Где наша не пропадала! – полковник уговаривал и подбадривал сам себя.

Кое-как смирившись с этой мыслью, он обрел способность действовать. Созвал своих заместителей. Сообщил им поступившие новости. Подчиненные, казалось, никак не могли переварить эту мысль и сидели, не произнеся ни слова. Лишь их раскрытые рты и приподнятые брови говорили о том, сколь неожиданной для них была эта новость.

– Обсуждению приказ не подлежит, – сухо проговорил полковник, – необходимо в кратчайшие сроки организовать переезд части.

Позже пришла телеграмма, о которой говорил Соболев. В ней предпринималась хоть какую-то попытка объяснить причины столь внезапного решения руководства. Передислокация, оказалось, была обусловлена необходимостью укрепить танковые войска на восточных рубежах России. Новое место дислокации – бурятская деревня Хада-Булак, Забайкальский край.

Что поделаешь, приказ есть приказ. В этом и есть специфика военной службы – не привязывайся к месту, все равно переведут в другое. Нехотя Игорь Алексеевич начал готовить подчиненных к переезду.

****

Воинской части выделили небольшую территорию в местечке Хада-булак, что в переводе с бурятского языка означает «горный родник». Местность здесь и вправду была горная, однако родника в Хада-булаке давно уже не было. Местные жители поговаривали, что источник высох из-за того, что его хозяину (под этим словом они понимали некоего «духа-покровителя») не поклонялись должным образом. Бурнашев же полагал, что родник высох всего лишь из-за изменений климата. В любом случае, какова бы ни была истинная причина, место это пришло в запустение. Куда ни глянь, везде валяются пустые бутылки и окурки дешевых сигарет.

Но запахи в этих местах были дивные, особенно после дождя. Воздух словно хотелось пить, в нем смешивались ароматы лесных ягод, трав, деревьев, самой земли… «Словно хоть разливай этот воздух по бутылкам и продавай жителям мегаполисов, чтоб прикладывались время от времени… – Бурнашев удовлетворенно хмыкнул. – Ну что ж, нет худа без добра». На новом месте его любимое занятие – прогулки по территории – приносили полковнику еще большее удовольствие.