Когда парк пустел, а зелень его сначала темнела, потом чернела и, наконец, под луной начинала отсвечивать мертвенно-синим, комната номер шесть, наоборот, оживала. Электрический свет, правда, здесь не включали: роботы не нуждались в освещении. Но в неясных очертаниях обстановки глаз постороннего мог бы заметить, как двигаются фигуры и тускло мерцают мониторы, а чуткий слух уловил бы хлопки дверей и шелест речи. Темные занавески колыхались от ветерка из окон, дополняя таинственную картину.

Ночная активность аспирантов объяснялась просто: днем большинство из них имело обязанности в «наруже», как выражалась София – главная острячка сообщества. Она в составе трио с Александром и Даниилом участвовала в приемной комиссии и всякое буднее утро отправлялась на передовую поиска талантливой молодежи. Каждый вечер три бойца возвращались из «наружи» с новыми анекдотами о забавных и неловких ситуациях, возникших по вине абитуриентов или их сопровождающих, – в основном ближайших родственников: мам, пап, бабушек.

«Вот дедушки в миниатюрах троицы не возникали ни разу… Интересно: это потому, что их мало, или потому, что они не любят приемы и комиссии? А может, они просто не хотят красть хлеб у бабушек? Наверное, последнее», – подумала Лида.

Чаще всего зачинщиками комичных и абсурдных казусов были, конечно, мамы: им от природы положено сильнее всех волноваться за своих чад. Звездой ситкома всегда выступала София, ребятам перепадали лишь роли второго плана. Солировала дива, заняв продуманную красивую позу на центральном диване.

– Как обычно: Сашок помогает абитуре пройти регистрацию в личном кабинете, Даня отвечает на вопросы «несчастных» родителей, благо он на них почему-то успокаивающе действует своей исключительной внешностью… – Девушка изобразила «уши слоника», приставив ладони к вискам и намекая на физические особенности аспиранта. В ответ Даниил показал ей широкий светло-розовый язык.

Соседи Лиды по шестой комнате, как это устроено в любом дружном коллективчике, иной раз подшучивали друг над другом, прибегая для этого к определенного рода поступкам, курьезным ситуациям, а то и изменяя внешний вид. София, высокая и статная девица, не упускала повода повеселиться за счет товарищей. Больше всего ее внимания доставалось Дане с его нескладной внешностью. Лиде нравилось, как молодой человек реагировал на подколы: без капли досады, с юмором, иногда отвечая колкостью в ответ, а иногда просто молча обаятельно улыбаясь или забавно гримасничая.

Язык убрался на место, выступление Даниила на этом окончилась. Острячка продолжала:

– Я сижу за компом и вношу сведения о поступающих в базу. Приходит дама, немного так за сорок…

Иллюстрируя эту историю, Александр занялся наглядной демонстрацией – на этот раз ему была отведена пантомима: вытянулся на носочках, имитируя каблуки и превратив свои сто семьдесят два в сто восемьдесят; согнул руки в локтях под прямым углом, выпятив вперед тыльные стороны запястий; проплыл к ближайшему креслу и удобно уселся в него, закинув ногу за ногу и продолжая держать руки подобно тираннозавру. Девушка говорила, а он открывал рот, качая в такт головой.

– …и говорит: «Я работник администрации района. Проконсультируйте меня по вопросу поступления!» – «Вы насчет целевого приема?» – уточняю я. (Они же могут направлять нам своих протеже на платное за бюджетные деньги.) «Нет, у меня сын!» – отвечает дама гордо. «Хорошо, что вы предупредили, что работаете в администрации! Будь вы продавщицей, мы бы вас тогда прогнали!..»