Так вот, тем вечером в Fabrique я вальяжно водил объективом своей Лейлы с одной мизансцены на другую, почти не глядя в видоискатель. К съемке я отношусь как к сексу… ну, почти как к сексу. Даже снимая людей, хочется доставить удовольствие партнеру, сделать так, чтобы объект почувствовал, как я его снимаю. И это стало бы волнующим ощущением. Может, поэтому в моих фотографиях редакторы журналов находят столько эротизма? И потому я такой богатый? Шучу. Я богат лишь по сравнению с братанами Костиными, из соседней квартиры, неудачниками-клерками, которые каждый день ходят в офис к девяти утра. Рядом с Тарико, о! – вон он пошел с блондинкой! – щелк! – щелк! – я нищий. Вечеринка катилась-перекатывалась, то в горку, то – под откос. Камеди-бой облизывал ушко светловолосой модельке – щелк! щелк! – не вздумайте позировать, мне нужна живая история; продюсер-хитмейкер копался ложкой в тарелке своего нынешнего протеже – щелк! – я усмехнулся, мне это показалось слишком символичным… Боссы телеканала в углу опрокидывали в себя стопку за стопкой, будто играли в «сумасшедшие шашки», жена одного из боссов мило болтала с рок-звездой. Это Слава, вы все его, конечно, знаете, – всенародно любимый мастер художественной истерики, дерет свои хиты то у Muse, то у Coldplay, а еще он известный любитель поскандалить на публике, но превращается в кроткого агнца, едва на горизонте возникают «сильные индустрии»…Так вот, жена одного из боссов взяла рок-звезду за руку и как будто принялась гадать ему, не забывая нежно поглаживать запястье. Спорю, она вполне компетентно могла предсказать количество ротаций на телеканале своего мужа. И тут появилась эта… Короче, как пишут в бульварных романах, «и тут я увидел ее». Я бы не обратил внимания, я бы даже ее не заметил, невысокую, в мешковатых штанах, в неброском жакете цвета раздавленной на мокром асфальте гусеницы. Тем более она нахлобучила на свои рыжевато-каштановые вихры шляпу, знаете, того фасона, который предпочитает Will.i.am из «Black Eyed Peas» и очки Police на пол-лица. Я бы ее не заметил, подумаешь, рыжая певичка с огромными зубами, у которой всего-то один хит по радио да один клип по телеку, мало ли таких, у меня даже их клички в памяти не откладываются… Я бы ее не заметил, если б не слово «пизда!», которое она выплюнула в лицо жене босса телеканала. Громко и зло, как ядовитый зуб. Это слышали все. Тишина повисла такая, что сейсмодатчики зафиксировали, как язык камеди-боя полирует мочку кукольному блонду.

А затем она схватила за руку онемевшего рок-скандалиста, и, ни на кого не глядя, твердым шагом вышла из зала. Признаюсь, я повел себя непрофессионально. Все мои коллеги кинулись снимать выражение лица жены босса телеканала. А меня какая-то сила вытолкнула прочь из комнаты вслед за ней. Я догнал ее у самого выхода. Она уже не тащила рок-звезду, он, так же как и я, бежал за ней, не поспевая, на ходу оправдываясь, выкрикивая что-то ей в спину. Мы выскочили на улицу, она резко обернулась, и я столкнулся с ней. В тот момент я не нашел никаких слов. Даже из «Улисса» ничего не вспомнилось. Просто, чтобы не стоять безмолвным истуканом, бросил что-то типа «простите… я видел вас сейчас в VIP-зале… как это вы сказали… очень образно…». Я ожидал, что она пошлет меня и сделает это так же грубо, как только что пообщалась с увешенной бриллиантами женщиной. Вместо этого она остановилась, сняла очки и подарила мне улыбку. Только одну ослепительную вспышку. Все! Я пропал! В этой улыбке было столько чистоты, озорства и какого-то потустороннего света, что, на мгновение ослепнув, я удивился, как фотографам удается делать снимки этой девушки, ведь ее улыбка способна засветить самую чувствительную фотопленку. Тут рок-звезда Слава вспомнил о своей репутации скандалиста.