А потом – кольцо из солдат с одинаковыми лицами, прореживаемое пулями неприятеля. Потешное в своей нереальности войско близнецов, которые валились лицом в чёрную землю.

А потом – падающее широкое лезвие топора.

– Та казнь?.. Её заменили на ссылку… Вы спасли меня? В этой реальности?

Золото змеиных глаз демона обожгло графа.

– Нет. Мы убили тебя. Толкнули с развилки на топор, чтобы получить над тобой власть. Чтобы сделать своим слугой.

– Но зачем? Вы никогда не приказывали… только обличали и предрекали… что я должен был сделать?..

– Жить. А властвовать и менять – не всегда приказывать. Порой – просто быть рядом.

Миних опустил взгляд и надолго замолчал.

Эта игра страшила его: вопросы, ответы на которые не хочешь знать, однако получаешь их. Награды же достаются тем, кто приказывает слушать.

Снег падал сквозь сидящие на парапете фигуры. Старика и демона.

Время ускорило бег. Чёрно-золотой императорский штандарт скользнул вниз по флагштоку Зимнего дворца, скорбно сообщая, что хозяин умер.

Очередной мёртвый император. В кусочке будущего, показанного Миниху.

Через какое-то время руки фельдмаршала перестали трястись.

Что ж… Может вся его жизнь была лишь затянувшимися учениями, перед тем, как он возглавит другую армию иного мира?

Фельдмаршал, граф, фортификатор, боец, горлопан, бахвал, ландскнехт, наёмник, готовый продать свою шпагу хоть чёрту, снова обратил лицо к демону.

– А дальше? – спросил он. – Какие войска вы доверите старику на этот раз?

Миних открыл глаза.

– Граф Сен-Жермен, вас желает видеть его величество Людовик XV.

Сен-Жермен даже не глянул в сторону слуги, доставившего королевское приглашение. Но его глаза загорелись, словно драгоценности в небольшой шкатулке, которую он демонстрировал совсем недавно.

– Это решительно невозможно, – попыталась продолжить прерванный разговор графиня фон Жержи.

Граф загадочно улыбнулся.

– Мадам, я действительно очень стар. А сейчас прошу меня извинить.

Очень стар… И это весь ответ? Видимо, да. Большего она не получит. Потрясённая графиня смотрела вслед удаляющемуся Сен-Жермену. «Это решительно невозможно», – повторила в пустоту. Её последнюю встречу с графом и этот приём в королевском дворце разделило пятьдесят лет. Венеция… сочинённые Сен-Жерменом баркаролы, которые они напевали вместе… его ухаживания… Граф не изменился, ни капельки! Но сейчас ему должно быть более ста лет!

– Вы сверхъестественный человек, граф, – прошептала графиня де Жержи, чувствуя, как её тело охватывает приятная судорога. – Вы дьявол…

В это время в Овальной комнате, стены которой со стороны приёмной подпирали придворные, Сен-Жермен протянул королю большой алмаз.

– Ваше величество, возвращаю вам этот великолепный камень, лишенный досадного изъяна.

Людовик XV долго крутил алмаз, с изумлением заглядывая в безлюдные оконца граней.

– О чудо, граф, я не нахожу этой ужасной трещины!

– Её просто нет. Теперь стоимость камня увеличится минимум вдвое.

– Как вы это делаете?

– Это неведомо даже мне самому, – с доброжелательной улыбкой сказал Сен-Жермен. – Я просто вижу несовершенство камня, долго смотрю на него, словно осуждая, и оно исчезает.

– Сударь, вы настоящий волшебник.

– Я всего лишь химик и ваш покорный слуга.

Король обернул излеченный графом камень в бархат, развернул, глянул так и этак, снова обернул, но не спешил прятать.

– Граф! Вы обещали удивить меня дважды.

– И собираюсь сдержать обещание.

– Вы принесли зеркало?

Сен-Жермен кивнул.

О зеркале Сен-Жермена во дворце шептались, как о чём-то могущественном и необъяснимом, как о древней магии. Поговаривали, что некогда им владел Нострадамус, извлекающий из таинственного предмета лица, картины, огни и… тени.