– Принеси – и поговорим.

Когда хозяин лавки скрылся в служебных помещениях, старый Вацлав вытащил зеркало – не смотря в отражение, положил на край прилавка. Туда же выпотрошил полные конфет карманы, а рядом положил стопку бумажных купюр – уже для дяди девочки.

Когда хозяин вернулся, неся красивый, отливающий бордовым – как старые сургучовые печати – паспорт, то даже не заметил лежавших на столе вещиц.

Старый Вацлав задышал чаще. Почувствовал, будто что-то – судьба, рок, смерть? – дышит ему в спину; по шее пробежали мурашки. Старый Вацлав – или Адам? – схватил паспорт, развернул на первой странице…

…Он, переодетый в богатые одежды, сидел на тронном месте царя, и они воздавали ему почести: приносили вино, высказывали благодарность, предлагали наложниц. Самый богатый человек в Вавилоне – он ли еще? – знал, что это – просто игра, правила которой известным каждому. Ритуал подменного царя совершался каждый Новый год уже много тысяч лет – когда на место правителя сажали другого человека, всего на один день; чтобы никаких бед не случилось с настоящим царем в этот переломный период, чтобы тот смог очиститься от своих прегрешений, пройти ритуал унижения – его били по щекам, а тот должен был плакать, чтобы год стал урожайным. Обычно царя подменяли воры и мошенники, те, кого не жалко, случись что; так решали жрецы. Но в этот раз самый богатый человек в Вавилоне сам напросился: и вот он уже не тот, кем был раньше. И судьба целый день будет плутать вокруг до около, не зная, куда нанести удар. Поразит другую цель, пока он носит чужую маску, так удачно предложенную ему… чем же? Получается, тоже судьбой?..

Девочка Ксюша доедала конфеты, вся измазавшись шоколадом. Сильно дядя Сережник ругать ее не стал – в конце концов, зеркало ему вернули, а ругаться на такую чудесную девочку, как она, решительно невозможно. Ксюша в этом была уверена.

Жалко, подумала девочка, что она не застала того странного и забавного дядю, – сегодня же праздник!

Пока снежники неистово кружились за окном, а ветер свистел, словно подергивая морозные струны лиры, Ксюша решилась посмотреться в зеркало, которое дядя не успел унести обратно в подсобку. Взяла его за холодную серебряную ручку, заглянула в отражение – и уголок испачканного шоколадом рта сменился фантастической картинкой: будто в мультике, тут же подумала Ксюша. Девочка увидела человека в богатых одеждах – наверное, какой-то царь, тут же сообразила она, – к которому стекались мудрецы с длинными бородами и грациозные женщины. Девочка видела, как ему подносят напитки и сладости, как его, вставшего, хвостом сопровождают советники… А потом Ксюша видела, как этот человек вдруг резко останавливается и падает, из спины торчит кинжал, и его, самого богатого человека в Вавилоне, не шевелящегося, уносят куда-то. Тогда в зал входит другой мужчина в еще более роскошном одеянии – тоже с длинной черной бородой. Все поднимают кубки – ликуют в честь Нового года и нового – вернее, обновленного старого, – царя.

Ксюше стало скучно – зеркало она отложила.

Его сказка – как звали его? какое из имен подойдет лучше? – так и осталась незаконченной.

– Просыпайся! – Максим потряс сына за плечо. – Приехали!

Денис сонно покрутил головой, пытаясь понять, где они находятся. В плотном снегопаде можно было рассмотреть только фиолетовые ворота, в которые уткнулась машина.

– Где это мы? – сдался Денис.