Зато Калмыков появился.

– Здравия желаю, товарищ капитан! – протаранил дежурный по роте.

Товарищ капитан дернул головой. Горбенко подорвался и проследовал за ним в служебный кабинет.

Солдаты шептались и не решались. Мандарины смотрели на них спело и сочно. Команды не было, никого не было.

– Может, по одному хотя бы? – предложил Манвелян.

– Да хрен знает, – размышлял Ципруш.

Молчали, думали, боялись.

Сержант Горбенко, матерясь неслышно, вышел на взлетку и прогремел, как в последний раз:

– Десятая рота! Построение на центральном проходе! Форма одежды – четыре. Рядовой Бреус, открыть оружейную комнату. Учебная тревога – нападение на штаб!

Вместо жестяных кружек зазвенели приклады, и тяжелый топот заглушил сторонний шум.

На белом-белом экране появился президент. Он что-то говорил, но никто его не слышал.

Писатель и журналист. Родилась и выросла в Одессе. Живет в Москве. Окончила журфак МГУ. Кандидат филологических наук. В свое время принимала участие в работе 20-й комнаты журнала «Юность» где получила награду «Золотое перо».

С 2001 года работает в «Российской газете». Рассказы публиковались в сборниках «Трава была зеленее, или Писатели о своем детстве» «Современная русская проза» «Маша минус Вася» и других. Продюсер и соавтор сценария документального фильма «INTO – нация большой Одессы». Программный директор Фестиваля экранизаций «Читка».

Декабристы – так называются мужья, которые уходят из семьи под Новый год. Декабристки – их жены. Большинство из них уже непохожи на тех декабристок, которые следовали за своими мужчинами на край света в неудобную для себя жизнь. Хотя, может быть, когда-то ими и были. Задача современных женщин, оставленных в декабре, – выжить.

…Тот год, в преддверии новой общей войны, ознаменовался большим количеством разводов. В России говорили, что снова во всем виноват Чубайс. Развод большого чиновника был самым громким и подавал яркий пример другим мужьям. Они говорили: «Ну уж если Чубайс-то развелся…» и начинали смотреть по сторонам. Разводы были порой столь неожиданны, что одна из знакомых Анны сказала: не удивлюсь, если на всех испытывали новое психологическое оружие. Под его воздействием люди не могли жить в мире даже в собственной семье. Что уж говорить о странах.

Анну это утешало слабо. Она собралась помирать. В их семье женщины всегда сильно любили мужчин – гораздо больше, чем самих себя. Бабушка сошла с ума, когда умер дед, – ее не стало ровно через год после его смерти. Мама ушла совсем молодой, а отец так и не нашел ту, которая любила бы его так же беззаветно. Разводов в их роду не было – Анне прошлось пройти через этот ад первой. Без опыта поколений.

Жизнь потеряла смысл – ушел муж, которого она любила до какого-то безумного всепрощения. Вернулся – кинулась бы шею. Но муж – увы – не Дед Мороз, а Новый год нужно было встретить. И не одной! Потому что в поговорку «Как встретишь – так и проведешь» Анна верила с детства. Помереть можно и потом – хотя бы и в январе. А сейчас она вдруг внезапно осознала: традиции, распорядок дня и обязанности – то, что помогает пережить горе. Что ранее считалось рутиной – оказалось спасением. Привычные дела – «кочками» в страшном болоте. Она машинально шла-скрипела по снегу, чистила машину от снежных воротников по утрам, пришивала оторвавшиеся пуговицы к шубе, переставляла книжки на полках – по алфавиту, и ей удавалось забыться. Планирование встречи Нового года оказалось большой спасительной «кочкой».

Тем более что Дед Мороз пришел сам.

Он направлялся накануне праздника к соседской девочке. Шел со Снегурочкой, с подарками, а Анну встретил в лифте. И, видимо, понял, что этой повзрослевшей, беспомощной и растерянной «девочке» с глазами, полными горьких недовыплаканных слез, нужен сейчас не меньше. Как предвестник чуда, как ниточка надежды, как близкий родственник. И, проследив, в какую она вошла квартиру, после того как поздравил, как положено, малышку, позвонил в эту дверь.