Корейских носков три контейнерных блока…
В аду зажигают огни вечеринок.
Звезда моя жизнь, хороша и жестока!
Шуруй, Polaroid, покуда сам воздух
Не стал черно-белым, как яд или водка.
Теперь все подряд разбираются в звездах,
Но тайну хранит – полинявшая фотка,
Где через размытый значок мерседеса
А может, прицел, проступает такое,
Что видеть подробней мешает завеса
(Опущена чьей-то умелой рукою).
«Вторнику много надо…»
Вторнику много надо:
он чемпион всего,
сам себе крест, ограда,
дилер и вещество.
Я же заброшен в среду.
По острию ножа
дымным поездом еду.
Стало быть, заряжай!
Ставлю кассету грома
в каменный пулемет.
Скоро мы будем дома —
вечности не пройдет.
Декабрьская песня
Усидишь ли дома по ночам,
где лишь телевизор у виска,
если солнца неживой кочан
засолила на зиму тоска?
Выйдешь в поле – темные торчат
сухостоем в ледяных полях
черенки невидимых лопат.
Сделай шаг – напорешься впотьмах.
Тут и город, мертвый огород,
заливает каменный бензин
равнодушной тьме за отворот.
Заходи в закрытый магазин,
забирай что хочешь – все равно.
Здесь ведь только иней на губах,
а внутри дешевое вино
и к подошвам липнет теплый страх.
«Веселая тоска венецианских зим…»
Веселая тоска венецианских зим,
божественный мотив под номером четыре.
Он умер, но смотри, остался негасим
и медленно плывет в предпраздничном эфире.
Лови, покуда он – полупрозрачный шар
из рыбьей чешуи сияющего моря
(рисованной страны несмелая душа,
блаженное окно в стене ночного горя).
Елена Безрукова
Родилась в 1976 году в Барнауле. Выпускница юридического факультета Алтайского государственного университета и факультета психологии Томского государственного университета. В настоящее время служит министром культуры Алтайского края.
Автор четырех поэтических книг, три из которых («После таянья льда» 2000; «Набросок» 2004; «Ре» 2008) вышли в Барнауле и одна («Книга ветра» 2016) – в Санкт-Петербурге. После выхода первой книги и по итогам семинара молодых литераторов в 2000 году принята в Союз писателей России.
«Потому что через снег…»
Потому что через снег
Потому что неужели
Проступает человек
Тихо-тихо еле-еле
Потому что ты молчишь
Потому что слушать рано
Или поздно или странно
Или лишь
Ах какая тишина
Небывалая по смыслу
Низким пологом нависла
Ночь нежна
Не бывает в феврале
Но была неосторожно
Потому что жизнь возможна
И на скошенном крыле
Я не верю в громкий шаг
В резкий свет и взрыв полярный
Дышит Бог молекулярный
Точит пробочку душа
Незатейливым дымком
Изнутри любовь сочится
И на свете чисто-чисто
Снегом снегом молоком
И не сбудется уже
И не надо и ни строчки
Жизнь как воздух в оболочке
В тонкой маленькой душе
Дай коснуться насовсем
Жив покуда осязаем
Ничего-то мы не знаем
А зачем
«Ежик маленький помятый…»
Ежик маленький помятый
Я ревела не по-детски
Искусал тебя проклятый
Пес соседский
Я тебя помыла в ванне
Раня руки об иголки
Я сквозь рев звонила маме
Ну а толку
Все равно ты тихо помер
Ты и мамы не дождался
Ты меня совсем не понял
Не сумел не продержался
Даже если очень ранят
Рядом с мамой все иначе
С мамами не умирают
Бедный мальчик
Доктор старше Дед Мороза
Пусть твой скальпель не споткнется
Мама выйдет из наркоза
и проснется
Ежик милый ради Бога
Вот идет в потемках мама
Покажи-ка ей дорогу
Из тумана
«Горячие ветры, веселая злость…»
Горячие ветры, веселая злость.
Внезапное лето – откуда взялось?
И ты вместе с ним из-за такта.
И я вылепляю слова из огня.
Т-9 бесхитростно правит меня,
Но я не сдаюсь ему так-то…
В начале, конечно же, было оно —
То слово, которое запрещено,
Чтоб раненый бес не попутал.
Но вслед эйфории приходит испуг,
И валится все из надломленных рук,
И рушится лето попутно.
Диастола, я не перечу тебе.