Смеху было!

Страшно стало потом.

Возле дома вырыли щели. И во время налёта прятались там, а немец старался разбомбить завод «Серп и Молот». Мазал.

Однажды попал очень близко, в проезжавший по территории завода паровоз. Вот это было страшно.

Дед Сергей Кузьмич служил на батарее ПВО на Заставе Ильича. Если бывал дома, то во время налёта никуда не ходил, дома сидел.

Второй дед, Дмитрий Петрович, служил поваром, где – не знаю, и уже не спросишь, а жаль. Может быть, не поваром, а хлебопекарем. Рассказывал о пекарне… Когда, уже в мирное время, со мной гулял.

Немец подходил к Москве. Мама моей мамы сказала:

– Шур! – (Как было уже сказано, мама – Александра.) – Москву бомбят – отвези вещи в Юрятино, там целее будут.

Мама поехала.

На Курском вокзале на запад шли только военные составы. Бабушка с мамой, тогда ещё совсем девчонкой, подошли к офицерскому вагону и стали просить помочь доехать до Серпухова.

Офицеры покрутили у виска:

– Мать, немец прёт, куда вы в сторону фронта?

– Надо, сынки, – сказала бабушка.

Маму втянули через окно в купе. Вместе с вещами.

Доехали. Правда, ехали долго, пропускали составы с ранеными.

Офицеры оказались очень заботливые. Высадили в Серпухове. На счастье мамы, в Серпухов на телеге приехал сосед из Юрятино. Довез до села.

Вещи из Москвы и ценное из юрятинского дома спрятали в двух ямах в сараях.

Ночью раздался стук в окно, это стучал сторож. По селу ночью ходил сторож с колотушкой, вроде бы дед Егор.

– Вставайте – нас окружили! – кричал он.

Селяне повыскакивали. И правда, вокруг полыхали зарницы взрывов. Все побежали в щель.

Тоже уже успели вырыть.

По небу с надрывом летели немецкие самолеты. Как потом оказалось – бомбили мост через Оку под Серпуховом.

Правда, не попали.

Вдруг один самолёт сбросил осветительную бомбу, в стороне от села. Бомба ярко горела и медленно опускалась.

Дед-сторож, взбаламутивший село, сказал:

– Вот сейчас до земли дойдёт – и свету конец!

Долетела. Конец не наступил. Самолеты улетели.

На следующее утро приехала мама мамы и сказала:

– Шура, поехали назад в Москву. Немец близко.

Уехали вовремя. Немец занял село через день, но дальше реки Протва не продвинулся. Так что селу досталось и от советской артиллерии.

Спрятанные вещи сохранились не все. Немцы нашли одну яму и вычистили. Уперли даже швейную машинку «Зингер». Вторую яму засыпало рухнувшим сараем. Наш снаряд попал. Повезло!

В Москве было очень тревожно, особенно 16 октября. Бабушка спросила деда:

– Серёж! Может, уедем?

– Нет, – сказал Сергей Кузьмич. – Москву не сдадут.

И не сдали.

Продолжим!

В селе Юрятино не все жители успели эвакуироваться. Некоторые и не хотели. Была байка, что одна женщина немцев вышла хлебом-солью встречать, да только её нашим снарядом на месте и уложило.

Из класса мамы, а она училась сначала в Юрятино (до 4-го класса), а затем в соседнем селе, все мальчишки ушли на фронт. Кто живой вернулся – не скажу, врать не буду. А героически погибли многие. Я помню имя – Виктор Павлович Зиганов. Если я правильно помню, бросился под танк с гранатой. Его история есть на «Дороге памяти». Из того, что я прочел, следует – это был его третий или четвёртый подвиг. В предыдущих он выходи из схватки с танком победителем.

Два брата, имена никак не вспомню, служили санитарами, убило снарядом, когда один перевязывал другого. Если о других вспомню, допишу.

Мама переписывалась со всеми, жалко письма не сохранились.

Селу досталось и от немцев, и от наших. Когда началось наше контрнаступление, немцы погнали всех жителей на запад.

Из родственников в селе осталась сестра бабушки – Дуняша. Очень крупная женщина. Она была для семьи моей мамы защитницей, но о мирной жизни расскажем в другой раз.