Пишет сказки, стихи, олонхо для детей, пьесы, прозу на русском и якутском языках. Член Интернационального Союза писателей с 2019 года. Член Союза писателей Северной Америки с 2021 года. Получила поощрительный приз на конкурсе драматических произведений Республики Саха, посвящённом 100-летию А. И. Софронова – Алампа. Заняла первое место на республиканском конкурсе рассказов для детей на русском языке в 2018 году, третье место – на республиканском конкурсе стихов о городе Якутске. Лауреат конкурса имени Бориса Богаткова (2018 г.). В 2021 году заняла первое место на республиканском конкурсе рассказов.

Это было не так давно, но годков эдак тридцать-сорок назад. Двенадцатилетняя Василина жила с родителями на далёкой ферме. Эта ферма находилась в двадцати километрах от посёлка, в котором жило основное население. На ферме жили семьи двух доярок. Их мужья работали пастухами, а дети помогали родителям: присматривали за младшими, пригоняли коров, кормили телят, доили коров.

Был разгар короткого, но жаркого лета. Повсюду цвели цветы, росли травы, зеленел лес. Птички пели в лесу. Солнце палило вовсю, и всем хотелось искупаться в прохладной воде. Был дед Ефим, который мог присматривать за двумя маленькими детьми детсадовского возраста, и более старшие ребята во главе с Тимкой решили идти на речку, которая находилась за лесом.

Девочки, как всегда, опаздывали, и нетерпеливые мальчишки сами побежали вперёд со старым глуховатым псом Барбосом, которого не брали с собой даже пастухи. А почему назвали Барбосом, и не спрашивается теми, кто в своё время смотрел фильм с Юрием Никулиным. Он уже не годился ни на охоту, ни на дальние поездки. Барбос любил детей, повсюду гнался за ними, облизывал младшеньких, был счастлив, когда чья-то рука касалась его лохматой шкуры.

Василина с Анькой заплели свои косы: одна светленькая, другая тёмненькая. Василина была рослая, крепкая на вид девочка, а Анька была низкорослой и худенькой, поэтому казалась младше, хотя ей было уже четырнадцать лет. Девочки надели купальники, привезённые из Москвы тётей Мариной, поверх которых надели светлые, одинаковые по цвету сарафанчики с бретельками и побежали по тропинке, ведущей к реке.

Тимка, Санька и Петька уже спускались к реке, как вдруг услышали рычание Барбоса. Перед собакой стоял огромный медведь. Мальчишки обмерли от испуга. Первым опомнился Тимка. Он закричал:

– Побежали!

И мальчики пустились за ним вдогонку. Задыхаясь от внезапного быстрого бега, Тимка не переставал оборачиваться. Лай собаки и рычание медведя слышались уже в некотором отдалении. Он остановился и крикнул пробегающему мимо Петьке:

– Беги быстро! Пусть девчонки идут обратно! Предупреди деда и заприте дверь! Я пойду к пастухам.

– Я с тобой! – крикнул Санька. И они оба бросились по другой тропинке.

Петька увидел идущих девчонок и заорал:

– Там медведь! Идите обратно!

Девочки недоверчиво посмотрели на него, но вид испуганного насмерть брата поверг их в ужас, и они с воплями: «Медведь! Медведь!» – понеслись обратно. Они с криками прибежали на ферму, и все заперлись в доме. Дед Ефим достал ружьё.

Во дворе фермы, наверное, спасаясь от гнуса, отстал от коров бык Огонь с телятами. Людям было не до них. Бык ещё до прихода людей встал и нетерпеливо перебирал ногами, разбрасывая вокруг себя золу от пепелища: здесь люди сжигали старый засохший навоз, чтобы отогнать всякий гнус от себя и от животных. Телята тоже начали беспокоиться, мычали тоненькими беспомощными голосами.

Земля как будто содрогнулась от рёва страшного зверя, и тоненько завизжал где-то близко пёс от невыносимой боли. Дед Ефим загнал девчонок с младшими в подпол с одеялами. Подвинул туда тяжёлый сундук. Закидал туда железок. Сам устроился у окна, откуда был виден весь двор. Вынул осторожно одно нижнее стекло, высунул оттуда ружьё, подготовил патроны. Бык двинулся в лес. Там начали ломаться деревья, и рёв быка и рычание зверя внезапно прекратились. Дед Ефим прислушивался долго. Потом увидел окровавленного шатающегося быка – он шёл как бы весь в огне, его красная шкура лоснилась от крови на солнце. Бык упал на две передних ноги, потом голова упала набок, и он весь перевернулся, высунув язык.