– И поглядывай в окна. Если кто появится – сразу буди. Даже если ты этого человека хорошо знаешь.

Оставив мальчика на кухне убирать посуду, Иту лег одетым на заправленную кровать и провалился в глубокий, тяжелый сон.

Проснулся он, когда от окон первого этажа протянулись желтые полоски света. Тело ныло, но голова была ясной. Тали сидел на кухне и читал, положив локти на стол и оперев голову на раскрытые ладони. Когда Иту вошел, он вздрогнул, но потом с улыбкой потянулся и сказал:

– Я обед приготовил.

Иту подошел к сковородке на плите: под крышкой оказались еще теплые гренки, перемешанные с тушенкой. В чугунном котелке на соседнем столике остывал бурый рис. Старик взял ложку и попробовал.

– Я все, как вы учили, сделал: две кружки воды и ложка соли, только вода выкипела очень быстро. На костре мы дольше ждали, пока он сварится.

– Проголодался? – спросил Иту.

Тали кивнул и бросился к полке с посудой доставать большие миски.

После ужина Иту пару раз обошел котельную кругом, постоял, смотря на город в низине. Там тускло светились уличные фонари, окна домов. Тяжело вздохнув и покачав головой, старик вошел внутрь и запер дверь.

В этот вечер они проболтали с Тали допоздна. Была уже полночь, когда Иту аккуратно прикрыл дверь на кухню и зашел к себе в комнату. Не включая свет, он сел на койку, уставился в окно, потом провел ладонью по глазам и стал расстилать постель. Он не хотел и эту ночь просидеть у окна, вглядываясь до головной боли в редкие городские огни. Но чувство у него было то самое, что будило его ночью перед штормом.

Отбросив покрывало, Иту невольно бросил взгляд в окно и увидел, что в городе прибавилось огней. Присмотревшись, он заметил, что они движутся. Через пару мгновений несколько огней превратились во всадников с факелами; дальнозорким стариковским зрением Иту разглядел, что всадник впереди одет в шубу из серого медведя.

Старик бросился в кухню и включил свет. Тали подскочил на койке и, прищурившись, уставился на Иту.

– Лако здесь.

Мальчик подбежал к окну, вгляделся в темноту и отпрянул с растерянным видом.

– Он… Он не один?

– Да, с компанией. Живо одевайся и беги! В сторожку, куда мы ходили осенью. Помнишь дорогу?

Тали кивнул, рывком натянул свитер и спросил:

– А может, в город? Я спрячусь в школе или к директрисе попрошусь.

– Нет. Здесь только одна дорога в город – тебя заметят на снегу.

Они сбежали вниз по лестнице. Иту дал Тали куртку и ботинки, сбросил остальные вещи с вешалки прямо на пол и открыл дверь кладовой.

– Можно мне взять винтовку?

Иту задумался: «А сможешь ты в человека выстрелить? И если сможешь, как потом будешь с этим жить?»

– Нет. Она замедлит тебя. Там глубокий снег и дорога по склону. Беги! Через заднюю дверь!

Тали кивнул, натянул шапку, мгновение потоптался рядом с Иту – темные глаза с тревогой глядели в спину старику, забиравшему из кладовой пачки с патронами.

– Иту, а как же ты? Здесь останешься?

– Да. Я все-таки сторож, Тали. Беги же, черт!

Из больших окон первого этажа было видно всадников, приближавшихся к котельной. Теперь Иту мог разглядеть, чем они вооружены: винтовки, ружья, револьверы, – словом, у кого что нашлось.

Иту схватил флотскую винтовку, выскользнул в заднюю дверь и, стараясь держаться так, чтобы от всадников его закрывали резервуары с водой и стена котельной, побежал к скальному выступу, который возвышался над котельной шагах в семидесяти. К проливу скала спускалась пологими уступами – старик быстро вскарабкался по ним на верхнюю террасу и поглядел на котельную. Он находился чуть выше уровня крыши и хорошо видел всадников. Каждый из них держал в руке по факелу. Иту зарядил винтовку, удобнее устроился на мерзлом камне и стал наблюдать. Всадники объехали котельную несколько раз кругом, остановились напротив окон первого этажа. Теперь их было только трое. Старик решил, что Лако вошел внутрь, пока он карабкался на скалу.