На город мне с озера не насмотреться,

И радостно бьётся весёлое сердце.

Так мне не заснуть, надо что-то представить

Такое, чтоб сердцебиенье убавить.

***

Белоствольные наши красавицы

И без зелени хороши.

Вы верхушками неба касаетесь,

Достаёте до самой души.

Небо синее, тонкие веточки —

Вот таким было мамино платье.

Это словно от мамочки весточки

И родные её объятья.

ПОХОД ЗА КЛЮКВОЙ

В окне электрички осины сырые,

С друзьями за клюквой я еду впервые.

Болото себе представляю как символ

Рутины иль просто трясиной.

Внезапно за лесом открылось болото,

Там яркого мягкого мха позолота

Струилась у ног, а подросточки-ели,

На этот ковер забежав, поредели.

По бархату кочек рубины, рубины,

А мы собираем рубины в корзины.

И пусть нелегко по болоту движенье,

И пусть велико там земли притяженье.

Не в небо глядишь, а под ноги, на кочку.

Но как только выйдешь на твердую почву

И ношу долой – начинает казаться,

Что можешь взлететь, стоит лишь разбежаться.

ПРО СЛОНА

По улице слоник шагает спокойный,

Он вовсе не слушает лай непристойный.

Слон детям покажет и хобот, и уши,

Какой он большой и какой он послушный.

Дивятся детишки, зевают зеваки,

Рычат недовольные чем-то собаки,

А злоба всё льется на ноте высокой,

От зависти глупая Моська жестока.

Не в джунглях родимых, а между домами

Шел слоник и думал о маме, о маме…

***

Апостол Андрей! Апостол Андрей!

Ты первым был призван к сторонке своей.

Да только вот брата Господь отличал.

Господь отличал, ну а ты не серчал.

Нет зависти, ревности в сердце твоем.

За то тебя славим и песню поем.

***

Тихий вечер, мягкая прохлада,

Милый взору розовый закат.

Что тебе ещё, старушка, надо?

– Чтобы был в душе покой и лад.

Только вот душа всегда в тревоге,

Даже если вроде всё путём.

Как сынок? Ведь он сейчас в дороге.

Как там внучек в городе своем?

Только лишь молитва утешает

И надежду снова подает,

Мир в душе усталой воскрешая,

В Божий храм зовёт, зовёт, зовёт…

***

Весна – воркует голубь сизый,

дожди у окон отплясали,

синицы надевают ризы,

поют погожим дням осанну.

И клён – разбуженный грачами —

с ручьём разучивает гаммы,

где старый ворон изучает

листвы подмоченный пергамент.

Белея долговязым телом,

берёза в луже моет косы…

И не грусти, что, между делом,

к тебе крадётся жизни осень.

***

О судьбе разговоры уже не влекут —

вспоминается чья-то вина,

зацепился за веточку неба лоскут

и трепещет в проёме окна.

Не озлобились, живы, не стали грубей,

не горюй, а уныние – грех,

белизною пометил виски, голубей

и берёзы растаявший снег.

Не вздыхай, нам апрельские ночи вернут

всех ушедших в красивые сны…

На берёзовой веточке неба лоскут,

улыбнись – это вымпел весны.

***

Давай на грусть наложим вето,

когда не спится до рассвета,

когда ты в зеркало не глядя,

седые вспоминаешь пряди.

Молчание плетёт интригу,

не делай вид – читаешь книгу,

печаль плетёт у сердца кокон —

постой со мной у синих окон.

На город лёг туман акаций,

душа зовёт в нём потеряться,

а ветер вишню в белой шали,

слегка касаясь, утешает.

Поплачься, если станет легче,

а майский дождь у окон шепчет,

что за весной не осень – лето…

Давай на грусть наложим вето.

***

Попрятались серые тени

в туманы цветущей сирени,

и кланялись, кланялись ветки

безродному пришлому ветру.

Боялись во мраке остаться,

срывались цветочки акаций,

летели большим белым роем,

надеясь, что окна откроем.

Сначала стук тихий и робкий,

потом – барабанные дроби,

печалились мокрые ивы —

опять бесконечные ливни.

А ты на окне запотевшем

уже написала поспешно —

под строчки стекло не линуя —

ну вот, и дождались июня.

***

Ветла грустила о былом,

дремала тёмная вода,

метнулась чайка и крылом

разбила зеркало пруда.