Мне иногда приходится беседовать на церковной территории с неверующими людьми. Знаете, какое у них, скажем так, основное возражение?.. Они спрашивают, если Бог есть, то почему Он позволяет твориться на Земле таким чудовищным вещам: войнам, убийствам, насилию… И им бесполезно говорить о распятом на кресте Боге.

И.В. И что же Вы говорите им?

А.Н. Им нужно говорить о том, что Бог – не раб справедливости. Виктор Кин – тоже не раб, он захотел и – создал образ Безайса. И даже если этот образ кажется несправедливым, то он имеет право на существование. И хотя бы потому, что создан не просто так.

И.В. И давайте немного вернёмся к основному руслу беседы. Уважаемый Алексей Николаевич, мы говорим с Вами о Вашем же писательском законе: «Талант – это высшее проявление искренности». А вот тут мне уже становится немножко страшно от того, что Вы верите в реальность «светлого мальчика» с наганом в руке. По-Вашему, это и есть искренность?

А.Н. Не так. Я просто спокойно отношусь к тому, что Виктор Кин создал, мягко говоря, идеализированный образ мальчика-революционера. Например, «Как закалялась сталь» Николая Островского вышла в свет на шесть лет позже и там уже нет похожих образов… Павел Корчагин грубее, приземленнее и… естественнее, что ли? Какие-то нотки схожести с Безайсом мелькают разве что в Сережке Брузжаке, но трудно поверить, что парень с рабочей окраины мечтал, чтобы симпатичная девушка назвала его ангелом…

И теперь давайте продолжим тему путешествия двух молодых людей в «По ту сторону». Итак, Безайс и Матвеев в железнодорожном вагоне. Им скучно, иногда между ними возникают пустяковые стычки…

И знаете, мне кажется немного несправедливым, что в начале повести Виктор Кин не так много говорит о Матвееве. Из текста понятно, что он спокойнее, возможно, умнее и… солиднее, что ли?.. Он – как некая опора, вокруг которой вращается немного суетный и до прозрачности безгрешный в своей наивности Безайс. Ну, например, однажды он спер у товарища записную книжку и тут же принялся ее читать.

И.В. Мальчишество?

А.Н. Именно! Причем, повторюсь, довольно безгрешное. Безайс не ищет никакой личной выгоды, ему просто интересно, как интересно любому мальчишке, чем там занимаются взрослые.

В конец концов наши путешественники отстают от поезда и, продолжая свой путь, оказываются в другом поезде. В вагоне – партизаны. Они тоже едут воевать с белыми. Партизаны не очень трезвы, и один из них начинает приставать к девушке. Матвееву ужасно хочется спать и он, глядя на возмущенного Безайса, советует ему не вмешиваться в намечающийся скандал. Мол, у них важное партийное задание. Когда Матвеев засыпает, Безайс все-таки не выдерживает, и друзей в итоге попросту выбрасывают из вагона. Матвеева – сонного и почти ничего не понимающего, и Безайса – явно драчливо настроенного, но совершенно бессильного перед революционной массой… Следом за ними прыгает девушка Варя.

Вот подводящий итоги фрагмент:

«…Он (Матвеев) объяснил Безайсу свою точку зрения. Один человек дёшево стоит, и заботиться о каждом в отдельности нельзя. Иначе невозможно было бы воевать и вообще делать что-нибудь. Людей надо считать взводами, ротами и думать не об отдельном человеке, а о массе. И это не только целесообразно, но и справедливо, потому что ты сам подставляешь свой лоб под удар, – если ты не думаешь о себе, то имеешь право не думать о других. Какое тебе дело, что одного застрелили, другого ограбили, а третью изнасиловали? Надо думать о своём классе, а люди найдутся всегда.

– Быть большевиком, – сказал Матвеев, – это значит прежде всего не быть бабой…»