А.Н. Ничего. В данном случае мы рассматриваем с Вами виды магизма, которые используют в литературе, и говорим о втором из них. Я по-прежнему не вижу в «технике литературы» ничего дурного, если пользоваться ею достаточно аккуратно. Например, «техника» отлично работает как некий «костыль», когда писатель «споткнулся», но если ею пользоваться постоянно, пытаясь подменить писательскую интуицию, писатель превращается в графомана.

И.В. Задам вопрос иначе: тогда чего Вы боитесь? Или есть еще и третий вид магизма?

А.Н. Уверен, что да. Мы все слышали такое выражение: «жить в век скоростей». Но скорости становятся все больше и ни у добра, ни у зла нет времени на беседу с человеком. Важность результата убивает процесс – и беседа (я имею в виду чтение книги как беседу автора и читателя) превращается в процесс промывания мозгов…

И.В. …и в процесс развлекания мозгов, щекотания их «сюжетиками»…

А.Н. Ну, это как бесплатный сыр в мышеловке. А в сумме это очень похоже на падение с дуба, когда кажущаяся свобода падения выдается за подлинную свободу выбора. Мне не хочется лезть в дебри современной литературы, но сегодня, на мой взгляд, от ее авторов сильно попахивает именно третьим видом магизма. То есть и писатель, и читатель – оба! – должны проглотить предлагаемую и безоговорочную истину, примерно так же, как глотают некую магическую таблетку. Скушал – и все становится понятным: вот тут добрые ребята, а вот тут – злые. А еще хорошим ребятам нужно открыть некую тайну и обязательно победить злых. В общем, все происходит по старому политическому рецепту, «главное, ввязаться в драку».

Улыбнусь: потому и я, в общем-то, довольно свободолюбивый кот, который любит прогуливаться по цепи и рассказывать сказки, вдруг понимаю, что человек перестает быть свободным.

И.В. Может быть, не все так трагично, Алексей Николаевич? В конце концов разве человек – это всего лишь пасущаяся на лугу невинная овечка? Подумайте сами: если человека оставить таким до примитивизма свободным на протяжении всей его жизни, что он получит в итоге? Знаете, иногда я жалею, что я – немного не энтомолог. Но попробую побыть в роли писателя. Представьте рассказ о том, как древнее племя дикарей однажды отдыхало возле костра, и внимание людей привлек полет прекрасной бабочки. Утром, восхищенные ее красотой, первобытные люди пошли за ней. Они шли очень долго, пересекали горы и мерзли на перевалах, они переплывали реки и теряли своих друзей, но в итоге пришли в прекрасную долину. Она была похожа на рай. И тогда бабочка исчезла.

Уважаемый Алексей Николаевич, я хочу сказать, что становиться кем-то – это значит меняться, а меняться – значит совершать усилия в сторону неких изменений. Да, что-то или кто-то провоцирует возникновение этих изменений и человек не всегда свободен в первопричинах своего поступка. Но разорвите мир причинно-следственных связей – и Вы получите хаос. Причиной начала изменений может быть, например, и удар кувалды по металлической заготовке варварского меча, и слабый взмах руки Римского папы, благословляющего крестоносцев на поход в Иерусалим, и полет бабочки. Но суть в том, что я верю: человек очень хорошо защищен от всяческих «магий». Легко допускаю, что они есть, но не переоцениваю их. Еще я уверена, что абсолютная свобода – иллюзия, а воплощаемая свобода – я имею в виду труд, усилие и преодоление – и есть то настоящее, что пробивает дорогу в Царствие Небесное. Евангельскую притчу о талантах Вы, надеюсь, помните?

А.Н. Помню. И я даже верю примерно так же, как и Вы, то есть не превозношу свободу человека до небес абсолютной неприкосновенности. Но я все-таки разделяю полет бабочки и удар молота по заготовке варварского меча.