– Ты, уважаемый селекционер, сколько собираешься дать новых сортов уже в будущем году? – наступал какой-нибудь новоиспеченный агроном, только что окончивший краткомесячные сельскохозяйственные курсы.

– В сам дели, каки? – присоединялся к нему и вовсе малограмотный колхозник, по воле случая возглавляющий агрономическое направление из какого-нибудь колхоза Жигаловского района. – Ты чё, против политики ВКП(б) и лично товарища академика Лысенко, который грит, что сорт можно получить за два с половиной года?

– Да-да, просвети нас, уважаемый. – наступали и другие.

Маркин вставал со своего места, испытывая чувство растерянности перед этими мало понимающими в вопросах селекции растений людьми, начинал говорить и видел, что его не понимают собравшиеся.

– Уважаемые сельхозработники, я селекционной наукой занимаюсь всего каких-то четыре года, но ответственности за снабжение хозяйств новыми перспективными сортами пшеницы с себя не снимаю. Однако мой пока еще небольшой опыт подсказывает мне, что в наших сибирских условиях, а тем более нашей обширной Иркутской области, где самый разнообразный климат и самый широкий перепад температур, за два с половиной года новый сорт получить вряд ли представляется возможным. Я не отрицаю того, что, может быть, такие сорта можно получить в условиях южных зон нашей страны, да и то вряд ли, потому что существует заложенный природой определенный цикл, который должны пройти семена различных сортов при скрещивании, отборе и так далее, за поведением которых наблюдает селекционер, выявляя слабые и сильные стороны того или иного сорта. Поторопить этот заложенный самой природой цикл не представляется возможным, и здесь требуется труд не одного поколения селекционеров, чтобы наработать необходимый для создания новых сортов материал. У нас на Тулунской селекционной станции такой материал имеется, и мы уже на пороге получения нужных сельскому хозяйству перспективных сортов. Но пока я бы не стал заверять вас, уважаемые сельхозработники, что уже в будущем году мы обеспечим вас новыми сортами. Но вот качественным семенным материалом обеспечить можно, только опять же надо создавать повсеместно семенные участки в разных колхозах, расположенных в разных климатических зонах – это вот сегодня считаю наипервейшей задачей.

– Знам!.. – выкрикивали одни.

– Слышали уже!.. – вторили другие.

Однако в семеноводческой работе уже многое стало меняться в лучшую сторону, и, как следствие, в 1936 году совхозы и колхозы обязаны были выделять семенные участки для посева зерновых сортов улучшенными отборными семенами. А 29 июня 1937 года вышло Постановление Совнаркома СССР «О мерах по улучшению семян зерновых культур» и был учрежден ряд государственных селекционных станций, районных семеноводческих хозяйств и сортоиспытательных участков.

В том же 1937 году Тулунской селекционной станции был присвоен статус государственной и в том же году тулунские селекционеры сдали в Госсортофонд 300 центнеров сортового зерна пшеницы.

А к 1939 году тулунскими селекционерами был выведен ряд сортов, в частности, пшеницы Сибирка 1818, Тулун 14, ячменя Заларинец, овса Байкал, которые были переданы на государственные сортоиспытания.

Но мы забежали несколько вперед.

Сергея Алексеевича Ермакова назначили начальником отдела областного зернового управления. При встрече с Маркиным новый начальник напомнил ему о прошлом разговоре и показал статью академика Лисицина, подвергшего критике сорт пшеницы, созданный Лысенко. А говорили они в прошлый приезд Маркина о недопустимости верхоглядства в науке, что любой сорт надо проверять и перепроверять и только потом передавать на сортоиспытания.