В желудке всё сжалось, а голова закружилась. Накопившаяся за три дня слабость взяла своё, колени подкосились, земля пошла ходуном, и я пошатнулась. В эту же минуту меня подхватила крепкая рука.

– Осторожно, – прозвучал женский голос.

Туман перед глазами рассеялся, и я увидела девушку ненамного старше меня. Роскошный парик качхе из блестящих чёрных кос, уложенных на макушке, украшал её, словно корона, а тёмные глаза сверкали. От правой брови по лицу тянулся шрам.

– Новая гостья… – Она так легко склонила голову набок, словно тяжёлый парик весил не больше пёрышка.

– И похоже, издалека?

– Да, – сипло ответила я и прокашлялась. – Из…

На самом деле из уезда Чхунчхон. Но я назвала ближайшую деревню.

– Хм-м…

Она изучила взглядом мою одежду и окровавленные сандалии и снова посмотрела мне в глаза.

– Ты пересекла запретные земли, не так ли?

– Мне казалось, сюда приходят за горячей едой и укрытием от дождя, а не за допросами, – холодно ответила я.

– Не волнуйся, я никому не скажу, – прошептала она и перевела взгляд куда-то вдаль, где за дорогой тянулись тростниковые заросли и возвышалась каменная башня. – Все, кто путешествует через эту часть провинции Кёнгидо, выглядят так, словно побывали в загробном мире. Мне знаком этот взгляд. Как у моего отца.

Она вздохнула, и на её губах вновь заиграла улыбка.

– Тебе нужны еда и крыша над головой?

Мне было необходимо отдохнуть. Отчаянно необходимо.

– Да…

– Тогда лучше места не найти. В моей гостинице тебе будет комфортно, – сказала хозяйка, предлагая опереться на её руку.

– Я могу идти сама, спасибо, – огрызнулась я, но колени у меня задрожали, и пришлось схватиться за протянутую руку. Потом я попыталась отстраниться, но она меня не отпустила.

– Выглядишь так, словно вот-вот упадёшь в обморок.

Превозмогая боль в плечах и спине, я позволила ей провести меня дальше во внутренний двор и усадить на веранду, где три других путешественника склонились над низкими столиками, уплетая обед. Четвёртый, в соломенной шляпе, обрабатывал свой окровавленный кулак. Я устроилась за отдельным столом, кряхтя от боли в мышцах, и держась за его краешек, чтобы не потерять равновесие. Голова кружилась всё сильнее.

– Подожди, принесу тебе самое сытное блюдо, – проворковала хозяйка.

Я моргнула, пытаясь побороть слабость. Мне совсем не хотелось упасть в обморок перед незнакомцами, включая эту девушку, подозрительно милую и любезную. Я достала карту, перевернула и посмотрела на портрет Суён, который сама написала чернилами. «Живи, сестра, – прошептала я портрету. – И я тоже выживу». Её нежные глаза смотрели на меня со спокойным, мягким…

По затылку пробежали мурашки. Кто-то заглядывал мне через плечо.

Я поспешно свернула листок и подняла взгляд на улыбчивую хозяйку. Она поставила передо мной миску бульона с варёными овощами и травами. От неё ещё шёл пар, но я не заметила ни одного кусочка мяса. Не к такой сытной еде я привыкла, но за последние два года пришлось смириться с тем, что большая часть населения питается тем, что находит в горах.

– Направляешься в Ханьян[3]?

– Зачем вы спрашиваете? – огрызнулась я.

– Предпочитаю знать, кто у меня гостит. Кого-то ищешь?

– Нет.

– Ты это сама нарисовала? – спросила она, показывая на свёрнутую бумагу.

– Да.

– Юноша на портрете выглядит слишком молодо, чтобы быть твоим отцом…

– Это девушка, – резко возразила я.

Хозяйка вовсе не смутилась, а расхохоталась.

– Да я шучу! Значит, сестра?

– Даже если так, это не ваше дело, ачжумма[4], – проворчала я, убирая свёрток в походный мешок.

В глазах хозяйки блеснула смешливая искорка.

– Ачжумма? Я ещё молода и не замужем. Честно говоря, и не намерена ни за кого выходить, хотя из желающих выстроилась целая очередь, врать не буду. – Она выдержала паузу, словно ожидая, что я посмеюсь, а затем продолжила: – Мне всего девятнадцать. Ну, что смотришь на меня, как на врага? Я лишь хочу помочь. Ты ищешь старшую сестру, а тебе самой на вид не больше восемнадцати.