На следующий день И. В. Сталин послал секретарю Ленинградского горкома ВКП(б) А. А. Кузнецову телеграмму для В. М. Молотова и Г. М. Маленкова: «Только что сообщили, что Тосно взято противником. Если так будет продолжаться, боюсь, что Ленинград будет сдан идиотски глупо, а все ленинградские дивизии рискуют попасть в плен. Что делают Попов и Ворошилов? Они даже не сообщают о мерах, какие они думают предпринять против такой опасности. Они заняты исканием новых рубежей отступления, в этом они видят свою задачу. Откуда у них такая бездна пассивности и чисто деревенской покорности судьбе? Не кажется ли тебе, что кто-то нарочно открывает немцам дорогу на этом решающем участке? (курсив наш. – Авт.)»{164}.

А противник, продолжая упорно рваться к Ленинграду, подошел 30 августа к Неве.

1 сентября Г. К. Жукова вызвал к прямому проводу А. Н. Поскребышев, секретарь И. В. Сталина{165}:

ПОСКРЕБЫШЕВ: Здравствуйте. Передаю просьбу товарища Сталина. Можете ли немедля выехать в Москву? Очень прошу Вас, если есть какая-либо возможность, выехать в Москву, передав дело на время Вашего отсутствия Ракутину или Богданову.

ЖУКОВ: Здравствуйте, товарищ Поскребышев. Только что сейчас получил неприятные сведения о 211-й дивизии, действовавшей на Рославль. Она, эта дивизия, поддавшись ночной панике, отскочила назад километров на 3–6 и создала этим отскоком невыгодное положение для другой стрелковой дивизии – для 149-й. Ввиду сложности обстановки я хотел бы ночью выехать на участок 211-й дивизии и там навести порядок и прибрать кого следует к рукам, поэтому я просил бы, если только можно, отложить мой приезд, если нельзя его отложить, я могу через 15 минут выехать. Под Ельней дела развиваются неплохо. Противник полностью будет зажат в кольцо максимум через двое суток. Сейчас вышли на железную дорогу Ельня – Смоленск. Если будет приказано ехать, оставлю за себя заместителем Богданова, руководство группой на рославльском направлении прикажу Богданову передать Собенникову. Жду указания тов. Сталина, выезжать ли в Москву или на передовые позиции.

ПОСКРЕБЫШЕВ: Ответ товарища Сталина: «В таком случае можете отложить свою поездку в Москву и выехать на позиции. И. Сталин».

ЖУКОВ: У меня к Вам один вопрос. Нужно ли быть готовым к выезду в Москву в ближайшие пару дней или я могут работать в ближайшие дни по своему плану?

ПОСКРЕБЫШЕВ: Можете работать по своему плану.

ЖУКОВ: Все ясно. Будьте здоровы. Привет товарищу Сталину.

Вызов к прямому проводу был напрямую связан с обострением обстановки под Ленинградом. Жуков, несмотря на занятость, нашел время для изучения сложившегося положения. 4 сентября между ним и генералом Поповым состоялся следующий разговор{166}:

ЖУКОВ: Здравствуйте. Доложите, что у Вас происходит на участке Ребола и перед группой Антонюка?

ПОПОВ: На реболовском направлении действует наш 337-й стрелковый полк 54-й дивизии с 1 и 3-м дивизионами 491-го гаубичного артиллерийского полка. В его тылы вышел противник, перерезал коммуникации и обозначил окружение. Запасы полка на исходе. Завтра ему поможем боеприпасами и продовольствием. Кроме того, на станцию Кочкома высылаем маршевый батальон для присоединения к полку. Все, что могу доложить о реболовском направлении.

ЖУКОВ: Вы не то докладываете. Я Вас спрашиваю, что происходит в районе Ребола, то есть перед группой Цветаева. Повторяю: я Вас спрашиваю об олонецком направлении. Докладывайте снова, что происходит перед группой Цветаева.

ПОПОВ: На олонецком направлении действует группа Цветаева, которая сегодня весь день оборонялась на реке Тулокса и отражала атаки противника. Сегодня ей отгружены на помощь 3-я дивизия народного ополчения и один минометный батальон. Группа Антонюка, действующая в направлении Ведло-Озеро, имела незначительный успех и медленно продвигалась на запад. Вы понимаете мое положение. Сегодня эти группы усилить ничем не могу, хотя считаю, что, если на этих направлениях действует до двух-трех пехотных дивизий противника, нам надлежит соответственно эти направления усилить.