Маленький Георгий получил образование благодаря усилиям старого режима, начавшего борьбу с неграмотностью. В период с 1871 по 1911 год количество начальных школ в Российской империи увеличилось в четыре раза, заметно вырос процент грамотных, особенно в деревнях, расположенных ближе к городам. В 1903 году, в возрасте семи лет, Георгий поступил в приходскую школу в Велихове, в полутора километрах от Стрелковки. Создание этого учебного заведения финансировал князь Николай Сергеевич Голицын, генерал от инфантерии и известный военный историк. Школа представляла собой обычную избу с двумя выходами. Возможностью получить основы грамотности воспользовались шесть детей из Стрелковки, что совсем немного для населения в 300 человек, из которых, если основываться на данных о возрастной структуре населения России того времени, минимум 40 % должны были быть моложе двадцати лет. Их мало, но уже и это количество – огромный прогресс, настоящая культурная революция: еще двадцать лет назад в Велихове не было школы. Можно предположительно подсчитать, что около 40 % крестьянских детей получали в 1903 году начальное образование. Таким образом, часть того поколения, к которому принадлежал будущий маршал, имела, по сравнению с предыдущим, новый и весьма сильный козырь.

Георгий просидел за партой три года. Его школьный учитель, деревенский священник, посвящал четверть учебного времени Закону Божьему. В частности, в соответствии с инструкцией Святейшего синода он старался привить своим юным слушателям политико-теологический катехизис, несколько строк из которого мы приводим:

«В(опрос): Как должны мы выражать наше почтение царю?

О(твет): Первое: мы должны быть абсолютно верны царю и готовы отдать за него жизнь. Мы должны безропотно исполнять его приказы и повиноваться властям, назначенным им…

В.: Как должны мы относиться к тем, кто нарушают свой долг перед своим государем?

О.: Они виновны не только перед царем, но и перед Богом».

Какие же знания приобрел Жуков после трех лет, проведенных в церковно-приходской школе? Очевидно, всего лишь научился письму и счету, причем в самом минимальном объеме. В мемуарах маршал вспоминает, что в 13 лет ему требовалась помощь его двоюродного брата Александра Пилихина, чтобы прочесть Конан Дойла. В дальнейшем он несколько увеличил свой культурный багаж, благодаря занятиям на вечерних курсах в Москве, но этот факт является предметом споров, о чем мы расскажем дальше. Первая супруга, Александра Диевна, бывшая учительница, поможет ему усовершенствовать русский язык, так что со временем Жуков станет делать меньше ошибок в письмах, адресованных семье, если верить свидетельству его дочери Эры[10]. Уже после войны, во время бесед с писателем Константином Симоновым, Жуков будет вспоминать, как Сталин, диктуя ему приказы, попутно исправлял ошибки в пунктуации, допущенные маршалом, охотно признававшим то, что знания этого грузина в русской грамматике превосходили его собственные[11]. Так что уровень образования Георгия Константиновича был крайне низок, несравнимо ниже уровня образования германских генералов, с которыми ему пришлось воевать, но равным уровню подавляющего большинства его будущих боевых товарищей: Конева, Рокоссовского, Тимошенко, Мерецкова, Малиновского, Новикова и тем более Буденного[12]. Письмо последнего, написанное 14 марта 1919 года и адресованное начальнику штаба 10-й армии, дает четкое представление о степени грамотности красных полководцев: девятнадцать орфографических ошибок на шестьдесят одно слово, не говоря уже о синтаксисе, имеющем мало общего с нормами грамматики. Никто из них не знает иностранных языков (только Рокоссовский говорит по-польски, поскольку его отец был поляк)